– Так. А теперь спроси-ка «Топинамбур», сколько планет будет содержать пирамида из восьми уровней, если все они заполнены.
Я спросил, и опять ответ не заставил себя ждать.
– Девяносто семь тысяч шестьсот пятьдесят шесть.
– А сколько планет в настоящее время входит в имперскую пирамиду?
Я снова припал лбом к моему подсказчику.
– Восемьдесят одна тысяча двести три… Только это устаревшие данные.
– Без тебя знаю, – буркнул Ной. – Эти данные обновлял Ларсен перед тем, как заявиться к нам на Зябь. Значит, округляем в бо́льшую сторону… получаем восемьдесят две тысячи. Итого, значит, восьмиступенчатая пирамида недостроена примерно на шестнадцать тысяч планет. Большей частью это восьмой уровень, хотя, наверное, где-то есть дыры и в седьмом, и уже вовсю строится девятый… Как ты думаешь, сколько всего в Галактике обитаемых планет? Ну, хоть примерно?
Он спрашивал Ипата, и тот, конечно, только нахмурился. Все эти числа были для него великоваты.
А я украдкой приложил лоб к стенке и чуть ли не впервые обиделся на «Топинамбур»: он не знал точного ответа!
– От ста двадцати до ста семидесяти тысяч… – сказал я, чуть корабль поделился со мною приблизительными сведениями. – В этих пределах…
Ной только слегка кивнул в мою сторону. Спорю на что угодно, он уже задавал этот вопрос кораблю. И тот ему ответил! Не мне, а ему!!!
Я решил, что подумаю об этом позже.
– Понял теперь? – спросил Ной, по-прежнему обращаясь к Ипату. – Вычтя одно из другого, мы в лучшем случае имеем выбор примерно из девяноста тысяч планет, в худшем – из сорока тысяч. Это в теории. Но имей в виду: на многих из них уже побывали вербовщики. Есть планеты, которые нипочем не войдут в пирамиду добровольно. Полным-полно планет нищих, хуже нашей Зяби. Они бы, может, и вошли в пирамиду, да только нам-то с них какой прок? Кому они нужны? Реальный выбор мал. Ну, пять, ну, десять тысяч планет… Скажешь, и этого много? Скажешь?..
– А что, мало разве? – пробубнил Ипат.
– Цезарь! Сколько планет будет на девятом уровне пирамиды?.. Ладно, не трудись, сам скажу. Почти четыреста тысяч. Соображаешь, что это значит для нас?
Убежден: Ипат сообразил бы. Чуть погодя. Его беда была в том, что Ной никогда не давал ему достаточно времени. Поэтому наш аферист выглядел умником хоть куда, а Ипат – дураком.
Не скажу, что мне это нравилось.
– Это значит, что по Галактике сейчас мечутся десятки тысяч кораблей с вербовщиками! – выпалил Ной, выждав самую малость. – И на всех вербовщиков не хватит объектов вербовки! Каждый год, месяц, день и час, потраченный впустую, уменьшает наши шансы завербовать хоть парочку мало-мальски приличных планет. Очень скоро их не останется вообще! Мы должны действовать быстро и напористо, согласен?
Ипат шевельнул ушами.
– Ну… в общем… да.
– Велик Девятый пророк! Уф! – Ной картинно перевел дух. – Ну, наконец-то! А теперь ответь мне, будь добр: как я смогу уломать туземцев быстро и напористо, имея всего-навсего тысячу сто семь имперских кредиток?
– Ты же ловкач, – подала голос Семирамида. – Справишься.
– Хорошенькое дело… Интересно знать – как?
– Обжулишь. Впервой тебе, что ли?
– Одну минуту! – Ной, казалось, был оскорблен. Он встал, выпрямился и картинно сложил руки на груди. – Я здесь кто? Жулик я здесь? Мошенник я здесь? Имей в виду: тот Ной Заноза остался на Зяби, нет его на борту! Есть лицо в дипломатическом ранге, уполномоченное Советом архистарейшин Зяби вести переговоры с инопланетниками. Разницу чувствуешь?
– Нет, – хихикнула Семирамида.
– В масштабе разница! – заорал Ной. Кажется, наша сладкоголосая все-таки вывела его из себя. – С ничтожными средствами удаются только ничтожные комбинации!
– Справишься.
– Может, и справлюсь. – Ной вдруг стал очень спокоен. Перестал изображать статую, сел. – Что могу – сделаю. Кто знает, вдруг мне повезет? Бывают же чудеса… Только я бы на вашем месте не особенно на них рассчитывал…
Он замолчал и стал качать ногой, устремив взгляд в потолок. Мол, я хотел как лучше, а если вы такие самонадеянные болваны, то вам же хуже, и при чем тут я?
– Что ты предлагаешь? – вскоре спросил Ипат, и я понял, что Ной дождался.
– Сядем на планету, где не запрещены азартные игры.
– И заплатим за посадку пятьсот кредиток?
– Останется еще шестьсот семь. С этими деньгами я отправлюсь играть в любое игорное заведение. То есть не в любое, конечно… Да и планету надо тщательно выбрать. Кое-что подскажет «Топинамбур», а в остальном положитесь на мой нюх и опытность. Деньги будут.
– У кого? – спросила Семирамида. Она не могла бы задать более точного вопроса.
Надо отдать Ною должное – он мастерски изобразил непонимание. Даже я не сумел бы лучше.
– У нас, конечно! Или вы… нет, погодите! Вы вообразили себе, что я… – Тут наш комбинатор опять вылез из кресла, непонимание на его физиономии сменилось горькой обидой, даже губы задрожали, и я восхитился актерской игрой нашего спеца по переговорам. Играл бы он на нашей стороне, а не на своей собственной, – цены бы ему не было.
– Именно это я и вообразила, – с неподражаемым ядом в голосе заявила Семирамида. – А что я должна была вообразить? Что-нибудь другое? Очень смешно! Ты вернешься на корабль, только если проиграешь. Но ты выиграешь и смоешься с деньгами. Я тебя насквозь вижу. Тебе только и надо было, что улететь с Зяби подальше, туда, где нет Дурных земель. Скажешь, нет?
– Нет.
– Ври кому другому! – Семирамида повысила голос, и я приготовился заткнуть уши, подумав: сейчас завопит. Но она не завопила, потому что Ной не полез в склоку. Он молча пожал плечами, сел и сгорбился, обиженный и усталый. Мол, я предложил, вы отказались, и теперь разбирайтесь сами, мое дело – сторона.
Больше всего я боялся, что Ипат поверит ему. Хоть и командир, а фермер, простая душа. Таких, как он, Ной немало обвел на Зяби вокруг пальца. Даже без азарта, а так, походя. Таких лопухов даже обманывать неинтересно.
Ипат пребывал в задумчивости. Сысоя ему не хватало под боком, Сысоя! Ну почему он не отправился с нами?!
– Ладно, – говорит тут Ной, а выглядит по-прежнему таким несчастным-разнесчастным, как будто его судят за то, чего он не делал, и вот-вот отправят на вечное жительство в Дурные земли. – Как хотите. Недоверие, это я понимаю… Ко мне недоверие… Возможно, даже заслуженное мною… Но вы мне вот что скажите: я по-прежнему главный переговорщик или нет?
– А что, тебя кем-то другим назначили? – прищурилась Семирамида.
– Значит, все-таки переговорщик?
– Он и есть.
– Печально, – молвил Ной и головой покачал, а затем поник ею же. – Я тут только одного никак не пойму: шесть сотен кредиток вы мне не доверяете, а переговоры с правительствами иных планет доверить готовы? Переговоры, цена которым – миллиарды? Не знаю, как у вас, а у меня это в голове не укладывается…
