Ной сразу сказал, кому чаще всего везет. Дуракам. Однако был доволен. А уж как мы были рады – никто из нас троих даже не огрызнулся на Ноя, вот как!
Приятные были у них телепередачи: видовые фильмы, репортажи о местном житье-бытье, какие-то художественные постановки. Поначалу мы ничегошеньки не понимали, но дикторши были красивые, люди приветливые, а в фильмах и репортажах никто не бегал по планете с оружием на фоне городских руин и пожаров. Ной заявил, что это скучно, даже зевнул напоказ, но, по-моему, очень заинтересовался. А мне просто понравилось.
Мы вышли на низкую орбиту и давай наматывать круги, наблюдая внизу моря, океаны, горы, реки и города, а уже спустя несколько часов начали принимать местные телепередачи с новостями о нас. Дикторы и дикторши говорили на ужасно искаженном староимперском, так что «Топинамбур», раньше нас разобравшийся в местном наречии, давал перевод. Новости были отрадные: нас не боялись, нас приветствовали!
Кого? Каких-то типов, явившихся неизвестно откуда? Людей ли еще? А если нелюдей, то каких? Мы не проронили в эфире ни полслова, а нас уже считали дорогими гостями!
– А не Земля ли это? – Ипат внезапно аж вскинулся. – Может, она и есть? Смотри, какой мир! Земля Изначальная, а?
– А почему не сразу рай? – хмыкнул Ной.
– Как почему? – Ипат не понял издевки. – Потому что мы пока еще живые…
– Тьфу на вас, – заявила Семирамида, а я тем временем приказал кораблю засунуть мне в мозги все, что он знал о местоположении прародины человечества, и вот что выяснил. Во-первых, Земля Изначальная не была легендой, она действительно существовала. С этим я не спорил. Во-вторых, «Топинамбур» не имел представления, где ее искать в Галактике, а раз не знал он, то об этом не могло быть данных и в имперских архивах, исключая, может быть, секретные. В-третьих, сам «Топинамбур» считал, что, вероятнее всего, Земля Изначальная была полностью уничтожена во время Второй Галактической войны, когда едва-едва не наступил конец всему человечеству.
Я тоже так думал. Далеко ходить не надо – в нашей системе тоже имеется порванная на куски планета, бывший газовый гигант. Теперь вместо него три планеты поменьше и куча осколков. И никто толком не помнит, когда, из-за чего и по чьей вине так случилось. Да и кто станет помнить о том, что было невесть сколько тысячелетий назад? Кому это надо?
С орбиты мы могли бы сосчитать моря и континенты, да только никаких сведений о географии Земли в памяти «Топинамбура» не нашлось. Ипат стоял на своем и продолжал спорить до тех пор, пока сам же из туземных телепередач не убедился в своей ошибке.
Планета называлась Дар.
– Удар? – переспросил Ной, не расслышав.
– Нет. Просто Дар.
– Кому дар? Почему? За что?
Мне и самому не терпелось услышать ответы. А пришлось потерпеть: наши решили пока не вступать в разговор с планетой. И что же вы думаете? Напрашиваться нам и не пришлось. Всего лишь спустя сутки после нашего появления после кратких дебатов в местном правительстве к нам обратились на радиоволне, пригласив совершить посадку!
– Ловушка, – уверенно заявил Ной.
– Это почему? – удивился Ипат.
– Потому что они делают вид, что нисколько не опасаются нас, – объяснил ему Ной, как маленькому.
– А если и правда не опасаются? – Ипат поначалу даже не рассердился на снисходительный тон нашего спеца по переговорам. – Людоеды мы, что ли? Чего им нас опасаться?
Ной вздохнул и головой покачал.
– Когда ты уходишь из дому – дверь запираешь?
С минуту Ипат соображал, при чем тут дверь.
– Конечно, запираю. Чтобы ветром не мотало.
– А если бы на Зяби вообще не было ветра?
Ипат поморгал, силясь представить себе такое.
– Что значит «если бы не было»? – пробубнил он. – Ветер есть. То там он есть, то здесь. А если его сейчас, допустим, нет, так ведь вскорости он и задуть может. Это каждому понятно.
На физиономии Ноя было написано: ну за что мне такие муки?
– Хорошо, – сказал он. – А загон со своими кенгуроликами ты запираешь?
– Само собой, – снисходительно объяснил Ипат. – Если не запирать, разбегутся ведь. Они побегать любят. Попрыгать то есть. Лови их потом.
– Это единственная причина?
– Чего? – Ипат поскреб в затылке. – Ну да. А какая еще?
– Воры – вот какая! – Ной настолько вышел из себя, что крикнул: – Тебя что, ни разу не обкрадывали?
– Не-а.
– А твоих односельчан?
Ипат задумался.
– Ну… бывало, – признал он нехотя. – У тетки Миронии как-то раз новую борону скрали. Потравы еще бывают. Ребятишки по чужим садам иной раз лазают. Но чтобы от воров беречься… нет, у нас такого отродясь не было!
Ему-то беречься от воров нечего, что с деревенского бобыля возьмешь. Не та пожива, чтобы ради нее рисковать. Ной только рукой на него махнул.
– Ясно… Тебе не понять. Семирамида, а ты что скажешь?
– Музыка у них интересная, – заявила певица. – Кое-что я бы переняла. Вот это, например: тиру-ра-ти-ти-ра-ра…
Кому что. Напевая, она витала мыслью неизвестно где и дальнейшего разговора, по-моему, не слышала. Не то быть бы еще одной визгливой истерике.
– Ну а ты? – Ной обратился ко мне. – Они – ладно, что с них взять. Деревенщина. У одного руки в навозе, у другой навоз в голове, а ты-то что скажешь? Тебя их гостеприимство не настораживает?
Меня оно еще как настораживало. Когда мне было лет семь, я сдуру доверился в одном селе местному старосте, который нашел меня на улице и обещал накормить. Накормить-то он накормил, зато потом отвел в полицию, а та сдала меня в приют. Наверное, староста хотел как лучше, да только мне с того не легче. С тех пор я и усвоил: видишь благодетеля – беги от него со всех ног.
А у этих небось и полиции нет, уж больно хорошо живут. Ну и на что им мы?
– Наш корабль им нужен, – сказал я.
Видно было, что Ной дошел до этой мысли раньше меня.
– Космонавтики у них нет, – сказал он. – И работы над ней не ведутся, если судить по телепередачам. Они нас за лопухов держат. Сядем – и привет, останемся без «Топинамбура». Он им очень даже пригодится.
– Ты это что? – спросил Ипат. – Ты это серьезно?
– А как по-твоему? – буркнул Ной.
Ипат помрачнел, а это не к добру. Вдруг поддернул рукав – и хвать Ноя за грудки. Потряс.
– По себе судишь?!
Здорово он рычал, прямо гремел, и гадом ползучим его называл, и вонючей котовыхухолью, и по-всякому, а Ной мотался вправо-влево, как на колу мочало. Я рассудил про себя, что встревать мне не резон. С одной стороны, конечно, наш командир был не прав, потому что даже у нас на Зяби воры и мошенники все-таки встречаются, взять хоть Ноя, так что на чужих планетах лучше уж сразу предполагать худшее, ну а с другой стороны, зачем Ной вывел Ипата из себя, назвав деревенщину деревенщиной?
