– Подождем, – неуверенно предложил Цезарь. – Может, он это… раскуклится. Тогда поговорим…
– Гм… можно и подождать. Час можно, день можно… Ну а если он закуклился на год, тогда как?
– Раскуклить.
– А если он тут же и помрет?
Цезарь засопел и отвернулся. Видно было, что он, как все мальчишки, болезненно переживает допущенный им промах. Ипат заставил себя взглянуть на Илону – та ответила лишь сочувственным взглядом. Зато решила высказаться Семирамида:
– Я ему спеть могу.
– Тогда он точно помрет, – сострил Ной и замахал руками. – Шучу! Шучу!
– Не до шуток тут, – сердито сказал Ипат. – Семирамида, успокойся. Понадобится – споешь. Я тоже послушаю. У кого есть другие идеи?
Молчание.
– Что, нет ни у кого? Ни одной?
– У меня есть, – с ленцой молвил Ной.
– Если опять насчет работорговли, тогда молчи, пока зубы целы.
– Ну вот, – картинно повесил голову Ной, – опять не в кенгуролика корм. Что ни скажешь, и то вам не так, и это не так… Я только хотел предложить, чтобы нашим… э-э… гостем занялся «Топинамбур». Пусть хоть исследует его, раз ничего другого мы пока не можем. Ну… это… щадяще исследует. Чтобы не помер. У нас «Топинамбур» есть, мы в нем сидим, а вы про это и забыли. Вот и все мое предложение…
– Дело! – одобрил Ипат, хотя и не сразу – знал по опыту, что словам Ноя сразу доверять не стоит. – А чего сам не начал? Где нет выгоды, там тебе приказ нужен?
– А разве звездолет меня послушает? – Ной пропустил выпад мимо ушей. – Тут уж либо ты, либо наш малец…
– Это кто малец? – возмущенным дискантом выкрикнул Цезарь.
– Спокойно! – повысил голос Ипат. – Цезарь! Ты слышал?
– Ага.
– А раз «ага», так делай!
Цезарь встрепенулся.
– Ты только поосторожнее, – тревожным голосом попросила Илона. – Вдруг что не так… А он живой. Пусть странный, но все же человек…
– Да ладно, ладно, – отмахнулся Цезарь. – Я осторожно. Не маленький. С паутины начну.
По его приказу внутри прозрачного стакана вырос манипулятор. Ловко схватив зажимом край паутинного кокона, он потянул на себя – и паутина эластично потянулась за ним. Рваться она не собиралась. Еще усилие – и сам кокон поехал по полу за манипулятором, а паутина не порвалась. Цезарь хмыкнул, поскреб в нечесаной голове и вырастил на конце манипулятора ножницы. С их помощью, да и то не сразу, удалось взять образец, тотчас всосанный манипулятором.
– Анализируй, – велел «Топинамбуру» Цезарь.
Никто не ждал, что корабль задумается на целую минуту. Однако это произошло.
– Ты заснул, что ли? – не выдержал Цезарь.
– Понятие сна мне чуждо, – отвечал корабль. – Даю предварительные характеристики образца. Прочность на разрыв превышает прочность моноуглеродной нити и сравнима с прочностью лучших образцов материалов, применяемых в империи. Усталостные напряжения ликвидируются самим материалом. Электропроводность нулевая. Теплопроводность крайне низкая. Термостойкость высокая. Химическая стойкость чрезвычайно высокая. Устойчивость к альфа-, бета- и гамма-излучению, а также к релятивистским протонам чрезвычайно высокая. Устойчивость к релятивистским гиперонам…
– Стой! – закричал Цезарь. – Понес!.. Погнал!.. Вывод, вывод давай!
– Данный материал не представлен на рынках империи и не имеет известных мне аналогов, – сообщил корабль. – Его коммерческую ценность полагаю высокой.
– Сам-то сможешь синтезировать такое? – спросил Цезарь.
Несколько секунд корабль молчал.
– Могу, – ответил он наконец. – Однако процесс будет чрезвычайно энергоемким и экономически сомнительным.
Члены экипажа переглянулись. Глаза Ипата расширились. Илона сияла. Ной ухмылялся.
– Веревки, – сказал Ипат. – Мы можем брать с них дань веревками и торговать ими. Хвала Девятому пророку! Пока местные освоят космические полеты и кое-чему научатся, сто лет пройдет! И все это время Зябь будет единственным поставщиком лучших в империи веревок!
– Веревок, канатов, сверхпрочных нитей, специальных тканей, электроизоляции, – продолжил Цезарь и не утерпел – метнул победный взгляд на Ноя. – Никакой работорговли не нужно. Видали, какие дома в городе? Кубы, пирамиды, а между ними что? Да вы чего, правда никто не заметил?.. Я думал – просто навесы из тряпок, а это навесы из паутины! Не-ет, эта планета мне нравится! Ипат!..
– Будем вербовать, – решил Ипат.
Глава 11. Операция на средоточии
Ной потом сказал, что, наверное, на планете водятся – или водились когда-то – свирепые хищники, не брезговавшие человечьим мясом, а может, внезапно становилось то очень холодно, то очень жарко, не знаю уж, от какой причины, – вот предки нынешних синемордых и модифицировали себя, чтобы чуть что – и в паутинный кокон. А в нем ни жары тебе, ни холода, и никакой хищник такой кокон не вскроет, из него даже видеть можно, что вокруг делается, потому что третий глаз у туземцев, тот, что на лбу, наверное, чувствителен к тепловому излучению. Может, была и какая-нибудь другая причина, только мне это все равно. Главное, паутина у них классная, хоть и лезет из носу, как сопли.
По моему приказу «Топинамбур» все-таки добыл туземца из кокона, хоть Илона и возражала. А я так решил: нечего ему сидеть там невесть сколько времени, страдая от голода и жажды, пока уж совсем не станет невтерпеж. Даже манипулятор корабля, и тот не сразу разрезал кокон, пришлось ему потрудиться. Будь у меня такая защита во время скитаний по Зяби, я бы горя не знал. Даже убегать бы не стал от фермеров и владельцев самодвижущихся повозок – закутался в паутину, и пускай все, кому интересно, лупят кокон хоть плетьми, хоть дрекольем, пока не устанут.
Туземец, конечно, попытался вновь вытянуть из хобота нить, а только ничего у него не вышло: то ли манипулятор его напугал, то ли паутинные сопли в носу кончились. Тогда он попробовал упасть в обморок, но манипулятор и этого ему не позволил: подхватил и встряхнул. Гляжу – затосковал туземец, к смерти приготовился, как давеча, когда ему чуть голову не оттяпали. Ничего не делает, просто стоит и хобот повесил.
Тут мы заспорили, как с ним разговаривать и кто должен это делать. Мне что-то не захотелось, Ипату тоже, Семирамида к нам вообще не вышла, зато хотелось Илоне и Ною. Только подход у них был разный: Илона желала рассказать туземцу все как есть, а Ной твердил, что это самый верный способ провалить все начинание.
– Почему?! – наскакивала раскрасневшаяся Илона.
– Да что такого ты расскажешь ему, чтобы он понял? – глумился Ной. – О множественности обитаемых миров? О том, что мы тоже люди? Вот спасибо! Людей они укорачивают на голову, сама видела.
– Они разумные существа, как и мы, и они тоже имеют право…
