Первым делом мы выпустили наружу нашего пленника – на этом настояла Илона, хоть Ной и возражал: мол, нам заложник нужен. «Топинамбур» просто выпихнул пленника наружу. И что же? Тот отошел шагов на сорок, сел на бетон и сидит. Ладно, думаю, поглядим, что будет дальше.
Пяти минут не прошло, глядь – из поселка к нам движутся какие-то механизмы. Не «жуки», а что-то другое. По всему видать, эти вояки поняли, что силовым полем нас не взять, и решили попробовать какую-то новую пакость. Я велел «Топинамбуру» немедленно докладывать обо всем, что он заметит, в случае опасности не ждать моей команды, а взлетать немедленно, и вновь стал смотреть.
Приблизились машины. Охватили нас полукольцом. В бортах у них образовались овальные дыры, и сквозь них повалила солдатня. Выстроились, как и в прошлый раз. Оружие, конечно, наперевес. И вот что удивительно: наш бывший пленник как сидел, так и сидит. Не встал и даже головой вертеть не начал. Только, пожалуй, чуть-чуть сгорбился.
– Он теперь изгой, потому что в плену побывал, – высказал мнение Ной.
– Не изгой, а просто стыдится, – вступилась за пленника Илона. – Нечего наговаривать на беднягу. Сейчас он расскажет им, что мы с ним хорошо обращались, и тогда они вступят с нами в контакт.
– В огневой контакт? – подначил Ной.
Илона гордо отвернулась.
– Наблюдаю андроидов иного типа, – доложил вдруг корабль.
По-моему, эти солдаты, упакованные в точно такую же амуницию, ничем не отличались от тех, но «Топинамбуру», конечно, было виднее. Зрение у корабля что надо, да и насчет его способности анализировать увиденное тоже ничего плохого не скажу.
– Какого такого типа? – спросил я.
– Другого, – подтвердил корабль.
Иногда он все-таки глуп как пень. Решил, что я недослышал. Или, может, это я глуп, потому что задаю неправильные вопросы.
– В чем ты видишь различие? – попытался уточнить я.
– Пропорции фигур. Нюансы движения. Молекулярный состав выдыхаемого воздуха и испарений тел.
– Что не так с дыханием и испарениями?
– Иной феромонный состав.
Я заморгал и оглянулся на наших. По-моему, только Ипат да я ни о чем еще не догадывались. У остальных лица аж просветлели от понимания. Ной осклабился.
– Вывод! – потребовал я.
– Наблюдаемые антропоморфные двуногие относятся к тому же биологическому виду, что и прежние. Различие заключается в их половой принадлежности.
Хвала Девятому пророку, объяснил наконец! Я, правда, поморгал немного, прежде чем до меня дошло: это ведь бабы! Те были мужики, а эти – бабы. Вон оно как. Тут заговорил Ной и объяснил все окончательно:
– Дело ясное. Какие-то хмыри когда-то сделали из этой планеты фабрику по производству солдат-андроидов. Во время галактической войны они могли пригодиться, однако не пригодились. Были забыты. Вернее всего, тех хмырей самих накрыли. Наверное, хмыри предполагали, что андроиды будут самовоспроизводиться естественным путем, но контроль извне исчез, и что-то пошло не так. – Он хохотнул. – Они по-прежнему выращивают свое потомство в инкубаторах. Солдаты-мужики и солдаты-бабы не спят друг с другом. Наверное, не враждуют, обмениваются информацией и все такое прочее, но поделили между собой сушу на две равные части и в гости друг к другу не ходят. Вот потому-то они и указали нам две точки приземления!
Вроде понятно объяснил. Один только Ипат моргал и шевелил ушами – это всегда помогало ему усваивать новое. Никто не обратил на него внимания – привыкли. Семирамида фыркнула и раскатисто захохотала. Илона укоризненно взглянула на нее и глубоко вздохнула – наверное, ей стало жаль туземную солдатню. А кого она не жалела? Дарианка, что с нее взять. Дарианин себе руку отрежет и зажарит, если увидит, что кто-то поблизости от него проголодался, а еды взять негде. Все они там такие, никакой катаклизм их не исправит.
Тут я подумал: а здешних-то вояк кто исправит? Дариане хоть размножаются как люди, даром что они потомки клонов, и ничто человеческое – ну, кроме агрессии и подлости, – им не чуждо. А эти андроиды? Они даже не почкуются, как звездолеты, – они просто изделия. Говоря по правде, я совсем не был уверен, что нам удастся хотя бы вступить с ними в переговоры, потому что о чем нам разговаривать с фабричной продукцией? А ей с нами о чем?
В общем, я был настроен смотаться отсюда поскорее, чуть только местные дадут еще один повод считать их недружелюбными туземцами. Зато Ной с Семирамидой еще на что-то надеялись: болтаясь на орбите, «Топинамбур», видите ли, пришел к выводу, что минеральные богатства планеты довольно велики и за тысячи лет хозяйничанья андроидов исчерпаны от силы на десять процентов.
Металлы ведь, за исключением редких, до сих пор гораздо проще добывать из руды, чем синтезировать. Помогать этой планете не придется, а если еще внушить этим андроидам, что полезно делать что-то и на экспорт, то получается очень даже недурно! Да и населению со временем может найтись применение в качестве суровых и неподкупных галактических полицейских, сдаваемых внаем…
Тут я понял, что рассуждаю как какой-нибудь альгамбриец, и устыдился. А все равно факт есть факт: сейчас эта планета не ахти, но в перспективе может стать мечтой любого вербовщика!
Вот любому-то туземцы и наваляют по шее как следует – и сам больше не сунется сюда, и другим отсоветует. Тут не абы какой вербовщик нужен, тут нужен самый-самый, а разве это про нас? При чем тут мы? Разве мы самые-самые? По-моему, таких балбесов, как мы, среди вербовщиков никогда не водилось, кроме, может, самых первых, которые еще не раскумекали, как надо подкатываться и улещивать. Так это когда было!..
Снаружи корабля тем временем все замерло. Воительницы по-прежнему стояли полукольцом, нацелив на корабль стволы, а выпущенный нами пленник тоже не сдвинулся с места и позу не переменил.
– Почему он не идет к своим? – недоумевала Илона.
– Потому что они ему вовсе не свои, – сказал Ной.
– Что значит не свои? – заспорила Семирамида. – Не андроиды, что ли? Сам же говорил, что они обмениваются этой… ну как ее?..
– Информацией?
– Да.
– Только не генетической, – косо ухмыльнувшись, ответил наш жулик. – Он для них такой же чужак, как и мы, только знакомый чужак. Они его не боятся, но места среди этих баб мужику нет.
– Это правильно, – одобрила сладкоголосая. – А только все равно дуры.
А почему дуры, так и не сказала.
– Что они с ним сделают? – забеспокоилась Илона.
Ной сейчас же уверил ее, что нашего пленника эти воительницы непременно вышлют к своим, и она вроде как успокоилась. А я решил помалкивать, хоть и подумал, что они его и съесть могут. А если и передадут мужикам, то лучше ли это будет? Кто этих андроидов знает, может, тот, кто побывал в плену, у них уже никак не котируется.
Прошло, наверное, полчаса. Ничего не переменилось.
