И рассмеялся. И даже не смотрел на мои документы - все улыбался. И заявил, что наконец-то кто-то эту вазу разбил - ему её подарила тетушка и ревностно присматривала, что та на месте.
Все таки он был ужасно ми-илый.
Правда Еди в тот же вечер на это пояснил, что тетушка фон Полюбин та еще ведьма, в прямом смысле слова, и за подобное разрушительство может и проклясть. Но я посмотрела несчастными глазками и под всеобщий восторженный визг зверья заполучила аж три единорожьих волосинки. Отданные добровольно и заплетенные в косичку они были единственной защитой от любых магических проклятий.
Так что у меня на руке появился новый браслетик. И полная уверенность в безнаказанности.
- Анж, ты совсем бледный. Эти бабы кого угодно достанут, да? - первый и бессменный секретарь ректора Филипп фон Бейб смотрел на меня с умилением и неким превосходством. Дело понятное - раньше он был единственным, кто отличался хрупким телосложением и определенной миловидностью, а теперь появилась я и оказалась даже ниже ростом и хрупче, и ему, наконец, нашлось над кем взять опеку.
Я, правда, искренне и не всегда умело сопротивлялась. Уж если кто и мог раскрыть мою задумку, так это Фил. Потому мелькнувшая где-то на краю сознания мысль, что я вполне могу повернуть фокус его внимания в нужную сторону, доказав, что в мальчиков ему влюбляться не обязательно, не нашла должного отзыва в организме, и я решительно отвергла альтруистические позывы.
Кивнула и с благодарностью приняла кружку чая.
Завтрак был давно и неправдой, а я теряла здесь столько нервных клеток, что разожраться мне не грозило.
- Как думаешь, это все?
Выделенный мне стол был погребен под резюме. Они же лежали на полу вокруг, под столом, на стульях или даже были прислонены к стене. Многие потенциальные невесты однозначно решили, что простая бумажка с кратким перечислением достоинств им не по чину и прислали целые ватманы с историей происхождения их семьи от начала веков до наших дней. Написали портреты ректора - хорошо хоть только красками. Испекли собственноручно шедевры кулинарного зодчества - правда те за время пересылки несколько протухли. Направили нам вышивки, пухлые девичьи дневники, свитки со стихами, в которых отчаянно рифмовалась любовь, морковь и кровь. И это были только те, кого уже проверили летописцы и архиваторы на предмет причастности к благородным!
В общем, я чувствовала себя Якубовичем, разгребая и регистрируя эти воззвания старых дев, и подумывала потребовать отдельную комнату, чтобы хранить там особые реликвии.
Слава Богу хоть регистрация заканчивалась сегодня в полдень.
То есть через пять минут.
И я могла точно сказать, что невест будет четыреста двенадцать и…
Стук в окно прервал мои размышления.
Мы с Филом удивленно переглянулись и поспешили открыть массивный переплет. И тут же в приемную впорхнули… хотя уместнее было бы сказать втащились, сгибаясь под тяжестью огромного рулона, не меньше пятнадцати магических почтовых голубей.
Несколько таки не выдержали напряжения, и его результат украсил мозаичный пол.
- Б…ть, - скривилась я.
- Она и есть, - прокаркал главный голубь. Махнул крылом команду и ноша рухнула на пол.
- В смысле вы нам притащили претендентку? - задумчиво я посмотрела на «подарочек», имеющий форму человеческого трупа и пахнущий примерно так же. То ли потому, что долго тащили, то ли потому, что натужно им было давно.
- Ковер, - недобро усмехнулся голубь и словно истребитель вылетел в окно.
Я вздохнула и записала в журнал: «Четыреста тринадцать». И принялась разворачивать былую роскошь, надеясь найти там данные отправительницы.
- Меня сейчас стошнит, - сказал Филлип, рассматривая результат моих разворачиваний.
- Меня тоже, - вздохнула я.
Потому как отправительница не нашла ничего лучше, чем изобразить себя со всеми, так сказать, достоинствами. Вот прям со всеми.
И не польстила себе ни разу.
Да и вообще было ощущение, что она просто легла на этот самый ковер и по ней проехался асфальтоукладчик.
Я нашла в углу ковра автора этого «шедевра». и тоже внесла в записи.
Часы, наконец, пробили двенадцать. Отлично. Пришло время следующего хода, чем и занялась.
Создать магические объявления о прослушивании, которые появятся перед каждой претенденткой индивидуально, мне помог Филлип. А нарезать номерки - Феникс. Его очередь была надо мной бдеть. Так что с делом мы справились довольно быстро и я, насвистывая, отправилась в столовую, чтобы получить положенный мне обед.
И, свернув в коридор, поняла, что что-то не так.
Армия зомби-блондинок с горящими глазами преградила мне путь и синхронно выставила вперед руки с загнутыми крючками пальцами.
- Тартарарашечки, - прохрипел Феникс и самовозгорелся.
- Б…ть, - повторила я любимое слово дня.
- Номе-рок. Номе-рок. - синхронно начали невесты и сделали ко мне шаг.
Я поняла, что на номерки разорвут именно меня, взвизгнула, развернулась и побежала назад, в сторону кабинета.
Но и там уже ждали.
Резко свернула, понеслась вниз по лестнице и вывалилась, практически, из административного крыла на улицу.
Зомби ринулись всей толпой за мной.
Грифф! - меня осенило.
Преодолев несколько мостков, клумб и оранжерею с фонтаном, я полетела как стрела по прямой подъездной дороге к воротам. Издали было видно, что Грифонюшка находится на своем месте и что-то внимательно рассматривает снаружи. Из-за марева не видно было, что.
В боку закололо, но я была почти у цели, почти под могучим крылом, да и вообще - почти все, потому как студенткам выход из Академии в течение учебного дня был запрещен.
Каменюшка вдруг повернула ко мне голову, изумленно расширила глаза и попыталась что-то сказать, но мне было не до разговоров. Я выскочила сквозь марево и со стоном прилипла к статуе, пытаясь отдышаться. И тут же почувствовала неладное.
Потому как сзади тоже кто-то дышал. Я бы сказала весьма шумно.
Осторожненько развернулась и сглотнула.
По ту сторону ограды, прямо вот в сквере где мы так любили собираться по ночам, застыла еще одна толпа блондинистых зомби.
И даже без всякого слова на букву «б» я поняла, что сейчас будет.
Грифон начал отделяться от столба, возможно, чтобы меня выручить, но процесс этот был не быстрый, а значит, он не успевал.
- Давай, - прошипела птичка, поддела меня крылом и подбросила вверх. Я так полагаю, хотелочь ему через забор. Да только траекторию рассчитал хреново.
Потому что вместо «через забор на мягкую лужайку» получилось «через улицу на подъехавшего всадника».
