Но это же мой муж, я его знаю, это же Франческо.
– Верь мне и не бойся, – сказал он, целуя в лоб.
Франческо почти убедил, ко мне подошёл лекарь.
– Приляг, это ненадолго, – опять сказал Франческо, я не знала, что делать, и мне это не нравилось.
– Хорошо, только обещай мне, что потом уйдём из этой комнаты, – сказала я ему.
– Обещаю, – говорил, держа за руку, а я не успела опомниться, как почувствовала боль в руке, кровь постепенно начала выступать, а глаза закрывались, погружая в сон.
Сны – они действительно удивительны. Однажды приснился такой, где я была очень счастлива, я встретила любимого человека и была готова сбежать с ним, вопреки всему миру. Во сне столько можно всего сделать: влюбиться, бояться, прожить чью-то жизнь, сделать вещи, которые не осмелился бы в настоящей жизни. И это так прекрасно! Порой во сне чувствую, что действительно живу, а в мире – просто существую. Так вот, чтобы не чувствовать себя, что существую, влюбилась в Франческо. Я теперь могу любить, могу кокетничать, могу веселиться. Порой хочется, чтобы сны не заканчивались, воистину хорошие сны. А в жизни я бы пожелала себе – да не поколебалась бы вера моя, ибо всё, что будет сделано, станет концом моего начала.
3. Первый день в заточении
Чувствовала тяжесть и сухость во рту. Я лежала на кровати. Наверное, действительно приболела, потому что ощущение слабости не покидало. Меня оставили один на один со страхами, неуверенностью, одиночеством.
В комнате был всё тот же сумрак, свечи так же горели. И висели те же картины, и я их смогла наконец-то разглядеть. На них были изображены восстания. Без окон не понять, день сейчас или ночь. Я решила набраться сил, встать и походить.
– Они же не смогут меня держать здесь вечно, – сказала вслух.
Я обошла комнату, пригляделась к железным кольцам, прибитым к стенам и полу.
– Что это за место? – вновь сказала вслух, испугавшись, стало жутко и страшно.
Подошла к двери и стала стучать, громко крича, чтобы отворили.
– Надеюсь, меня хоть кто-нибудь слышит. Откройте дверь. Франческо! Открой дверь! Эй! Откройте дверь. Я жена Франческо де Романо.
Послышался скрип, видимо, кто-то услышал. Дверь так резко открылась, что я упала.
– Милая, осторожно! – громко сказал муж и ринулся ко мне, пытаясь помочь подняться.
– Франческо, я хочу уйти. Я здорова. Почему я здесь? Ты что-то от меня скрываешь? – говорила быстро, приходя в чувство от испуга.
– Милая, давай присядем, – мы сели на кровать. – Эмма, это ради твоей безопасности. У тебя появились некоторые пробелы в памяти и наблюдаются внезапные обмороки. Ты, наверное, этого можешь и не помнить. Ты мне веришь? Я тебя очень люблю, поверь. И не хочу причинить зла.
– Так почему я в такой тёмной комнате?
– Мы поставим больше свечек. Лучше другим не знать, что ты больна. Ты подлечишься немного, и мы обязательно с тобой сходим на бал в честь празднования дня весеннего равноденствия. Не бойся, я с тобой, и всё будет хорошо, – Франческо нежно поцеловал в щёку.
– Но праздник дня весеннего равноденствия после зимы?
– Ты будешь как раз здорова, и у нас к тому времени, возможно, появится ребёнок, любимая.
– Хорошо. Я тебе верю, – ответила, обняв его крепко. – Я тебя люблю, Франческо.
– Я тоже тебя люблю, – ответил он, поглаживая по спине.
Это был предпоследний день, когда я видела мужа, но тогда об этом совсем не догадывалась. Вот что делает слепая влюблённость. А как иначе, если душа наполнена ярким светом, если дышишь полной грудью, когда в мыслях только он, когда бабочки в животе, когда его глаза не дают покоя днём и ночью, их не хватает и хочется поскорей увидеть эти красивые голубые глаза. Когда чувствуешь, что этот человек полностью защитит своим телом и своими ласками; если он уходит, хочется ощущать его взгляд, когда оборачивается. Это так запечатлевается на сердце, что дороги назад не может быть. Есть либо продолжение, либо страдания. Когда он рядом, то чувствую его тепло, и даже на расстоянии хочется прикоснуться к нему. Воистину любовь, воистину надежда, воистину вера! Любовь – такая огромная сила чувств, что при малейшем её колебании может разрушиться, как хрусталь или как домик, построенный из карт. И собрать заново по кусочкам опять не удастся, это уже потеря навек.
Позже Франческо принёс жидкий бульон. Я его съела, чтобы набраться сил. Я ему верю и я его люблю.
– Милая, ты не хочешь написать отцу о своём здоровье, или хотя бы рассказать, как у тебя дела? Я думаю, что надо написать что-то хорошее, чтобы он не волновался по пустякам. Мы ведь всё равно скоро встретимся с ним? Как ты думаешь?
– Хорошо.
– Тогда я попрошу, чтобы тебе принесли чернила и бумагу. Ладно, я тебе не буду мешать отдыхать, тебе нужен покой, – сказал он и поцеловал в лоб. Я легла на подушку, глаза снова закрылись, и заснула.
4. Второй день в заточении
Это утро… По крайней мере, я так думала, потому что проснулась. На комоде возле кровати лежали уже приготовленные перо с чернилами и бумага. И я вспомнила об отце, что он, наверное, совсем позабыл про меня, даже ни строчки после того, как я уехала, не написал. А хотя – чем я лучше! Сама ему ничего не писала, но обязательно напишу. Привстала и взяла бумагу с пером и чернилами, положила на постель. Лень было вставать.
«Мной уважаемый, любимый отец! Пишет Вам ваша покорная дочь. Будучи замужем, сообщаю Вам, что у меня всё в порядке. Франческо ко мне относится снисходительно. Он добр, вежлив и заботлив. Спасибо Вам за мужа, этот человек стал моей опорой. С уважением, ваша любящая дочь Эмма».
Про своё самочувствие писать не стала, думаю – это лишнее. Письмо оставила на комоде и, забыв, что рядом находились чернила, их опрокинула.
«Неряха!» – воскликнула про себя и скинула грязную постель на пол.
Встала и принялась рассматривать картины, но они меня сегодня пугали. Начала снимать одну за другой, складывая на пол в стопку.
Тут открылась дверь и вошёл мужчина лет тридцати пяти, высокий, с тёмными волосами, в плаще, кланяясь мне.
– Ваша светлость, не пугайтесь, я пришёл забрать письмо.
– Как тебя зовут?
– Руфио, ваша светлость. Вам не по духу картины?
– Да, они мне неприятны. Уберите их.
– Хорошо, ваша светлость, – он подошёл и взял их с собой.
– А когда увижу мужа?
– Ваша светлость, ваш муж уехал в Ватикан по заданию Его Святейшества Папы Римского Александра VI. Он оставил меня присматривать за вами, пока не вернётся. Вам через час принесут завтрак, а после придёт лекарь для осмотра.
– Хорошо. А могу ли я прогуляться? Мне душно в этих стенах.
