Сегодня опять видела чудовище, он держался за талию холодными руками и медленно высасывал кровь из шеи. Словно раненый щенок, скулила, мне было так же больно. Для него я была едой, только живой. Его широкие скулы давили на мои щёки, после кормления у меня оставались синяки на теле и на шее. И душа так же постепенно опустошалась.
Всё чаще стала вспоминать радостные мгновения жизни, когда я могла смеяться. Что со мной стало сейчас. Эмоции приглушены, словно не живая. Целый день проводила в постели, а может, просто так сильно заболела. Нет ни сил, ни желания себя спасти. Как будто на дне океана и позволила впустить в лёгкие морскую воду, которая полностью их наполнила. Неужели я заслужила такое обращение с собой, издевательства?
Помню, что первые дни громко плакала, просто хотела умереть. Иногда желала, чтобы чудовище не останавливалось и выпило всю мою кровь. Не хотела жить, я отчаялась. Вначале он играл со мной, просто кидал по углам из стороны в сторону, я больно падала. Вначале боролась, а сейчас у меня нет сил. И я, как кукла, с которой играют, сейчас не в силах что-либо изменить.
8. Воспоминания
Сегодня он бросил на кровать, схватил руки и нюхал меня от головы до пят. Я дрожала от страха, как всегда. Потому что не знала, что он сделает. А если захочет сделать что-то ужасное? Если будет больнее, чем обычно? смогу ли вытерпеть эту боль?
Он начал рычать, от моих слёз уже намокла подушка, застонала от беспомощности. Возможно, это будут мои последние минуты, но к смерти сейчас не готова. Думала только о том, чтобы он ушёл, чтобы всё быстрее закончилось. Через пару минут он спрыгнул с кровати и убежал, захлопнув дверь. Я свернулась калачиком и дрожала, и плакала.
Оказывается, всё так ничтожно, просто враньё. Вся жизнь – это сплошная боль и враньё. Проведя время наедине, взаперти, теперь воистину знаю, чего хочу, мои желания оголились. Это как озарение, я всегда знала, но не видела так ясно, мыслила туманно, пытаясь забыть об этом; отодвигалась дальше, как могла, пряталась от мыслей, не признавая самого важного. Я хочу быть с мамой. Хоть она и больна, хочу чаще её навещать, постоянно хочу навещать. Я пряталась от неё, потому что больно было её видеть в таком беспомощном состоянии. А теперь сама в похожей ситуации, и не хочу прятаться, потому что могу её в любой момент потерять. Или, в первую очередь, она может потерять меня навсегда, если не выберусь. И больше мне никто не нужен и ничто не нужно: забирайте усадьбу, золото, даже моих любимых нянечек. Пусть даже любовница заберёт отца, всё равно он меня не полюбит так крепко, как мама. Это моё последнее желание и единственное на данный момент: оставьте с мамой, и буду ухаживать, и заботиться о ней. Я её так люблю!
Вспоминаю всё чаще, как была ребёнком, потому что именно тогда её любовь делала меня счастливой. Пусть даже и не помнит меня сейчас, но хочу отблагодарить её своей любовью. Благодаря маме я знаю, что такое материнская любовь, хоть она длилась совсем недолго.
Слёзы мне никогда не помогут, хотя зря так говорю: они выплёскивают всё зло, что накопилось – обида, страдания, можно много ещё насчитать. А потом всё равно превращаюсь в неживое существо, без всяких эмоций, опустошённая и немощная, лишь умеющая дышать.
Вспоминала о ветре, соскучилась по озорному прохладному ветерку, который любил играть с моими волосами, когда прикасался к лицу. Солнце, что ласкает лучами. Свобода… Запах озона после летнего дождя. Я уже не помню, какую форму приобретали облака после полудня на воскресный день. Белогривые динозаврики, так я их называла. А слова… Столько слов хочется сказать, а мне не с кем поделиться печалью, мыслями. Что такое радость? Смогу ли когда-нибудь стать счастливой после того, как выберусь из этой комнаты?
Я почти целые дни лежала в кровати, не было сил на движения, не было желания дальше жить. Думала о том, почему это заточение выпало на мою долю, почему именно мне суждено страдать? Неужели в прошлой жизни сделала что-то непоправимое. Всегда говорят, что смерть это не выход. А что же выход, если его действительно нет? Я совсем отчаялась.
9. Жертва
Когда чудовище приходило, я уже не сопротивлялась, но решила с ним заговорить. Он сидел подле и держал руки, всасываясь в шею. Язык слизывал капли, что не успели попасть в рот. Он медленно пил их, и я чувствовала шершавый язык на шее. Тишина царила в комнате, но мой голос иногда её нарушал.
– Поговори со мной, – сказала, не шевелясь. Он остановился и перестал лизать шею. – Как тебя зовут? – спросила я.
Раздалось рычание. Его лицо было так близко! Наши носы соприкасались. Большие глаза были небесно-голубого цвета. Кончик носа был холодным, словно лёд. Я была готова ко всему, неважно, что бы он сделал. Возможно, не умеет разговаривать?
Он отпустил одну руку и провёл пальцем по щеке. Я зажмурила глаза, на один короткий миг стало страшно, а когда открыла глаза, его уже не было. И дверь, которая всегда была заперта, была открыта. И первые мысли, которые пришли в голову, это то, что хочу домой. Надо бежать!
Встала с постели, не спеша, потому что была слаба. Очень исхудала за эти дни. Подошла к двери, тихими шажками поднимаясь по лестнице. Появилась надежда на побег, на свободу.
Сверху лестницы была ещё одна дверь. Пыталась толкнуть её, но она не открывалась. Попыталась ещё раз и ещё раз. Было заперто.
– Нет, откройся! – говорила вслух, – открывайся же!
Слёзы выступили на глазах. Я легла на ступеньки. Понимала, что всё обман, я пленница. А может, жертва будущего убийства? Меня скоро убьют. Либо этот зверь выпьет всю кровь, либо заморю себя голодом. Я понимала, что никто меня не сможет спасти.
10. Лекарь
Я смотрела на обветшалый потолок своей конуры. Надежда окончательно покинула. Открыла глаза, рядом сидел человек.
«Лекарь?» – промелькнуло в голове это слово.
Я была слаба и ощущала свою худобу, истончились руки. Шрамы, которые наносило чудовище, вредили, и психологически вынести эту боль больше не могла. Шевелиться не было сил. Хотела сказать, проронить хоть слово. Но губы меня подвели, тело предательски лежало, молча, не шевелясь.
Лекарь протянул чашу ко рту, вливая в рот горькую жижу, я прокашлялась. Резкая боль в животе, а потом внезапное расслабление. И потянуло в сон. Волнения и боль исчезли, и только приятный сон хотя бы обеспечен.
11. Отчаяние
Не знаю, сколько проспала, показалось, что лекарь просто приснился. Ран на теле, оставленных чудовищем, не могла прощупать, но следы жижи на ночной рубашке остались. Значит, это был не сон.
Перевернулась на правый бок. И лежала с открытыми глазами. Ни о чём не думала, потому что не могла больше жить с губительными мыслями. Отчаяние давило, будто я в болоте, или это замкнутый круг из которого не могла выбраться.
Боже, да что же сделать мне, чтобы открылись чёртовы двери! Разбились толстые стены! И я вышла бы из этого лабиринта, из этого ада! Никто не поможет, я не могу никого позвать на помощь. Я одна.
