Днём, каждый вторник и четверг, мы с ним встречались в саду. Его ласки были нежными и приятными. Он много рассказывал о звёздах, о своей мечте, что хочет нарисовать звёздную карту и пройти весь земной шар по этой карте. Я смеялась над его желаниями.
Он говорил о моей красоте и восхищался ею, говорил, что никогда не встречал таких красивых девушек.
Моё белое лицо было подобно сливкам, а белые кудри как копна мерцающих звёзд. Его зелёные глаза всегда блестели, когда говорил об этом, будто светились от счастья, словно он был самым счастливым человеком на свете. Я не знала, любила ли его. Казалось, что это просто мимолётная нежность, и понимала, что у нас не было будущего. А он, наоборот, был так влюблён, что в своих мечтах говорил всегда о нас вдвоём, что всегда буду рядом с ним.
Через полтора года конюх внезапно заболел, подагра настигла его и он скончался. Я скучала по нему, очень скучала. Оплакивая почти целую неделю, носила траур и одевалась только в чёрное – отца в городе тогда не было.
Начала интересоваться модой. Мои любимые платья котарди, которые, в основном, прилегали к телу, были с застёжкой посередине, с рукавами до запястий. Небесный цвет – самый любимый. Заказывала тёмно-лиловые пулены на свою ножку за неделю до выхода в свет. А в волнистые белокурые волосы до пояса любила вплетать золотые тесёмки, поэтому у меня было большое количество различных лент.
Во многом помогали нянечки. Когда мне исполнилось четырнадцать и я встречалась с конюхом, у меня они появились: Рози, Софи, Марго и Бриджит. С ними всегда было весело. Я улыбалась, смеялась, радовалась, и мысли о матушке так сильно уже не тревожили. Игры, общение, увлечения тряпками меняли мой характер. Я взрослела.
Рози, Софи, Марго и Бриджит были на четыре года старше.
Рози – тихая и скромная, я её очень люблю за эти качества, она всегда давала советы, смотря на вещи объективно, была очень ко мне добра. Она моя самая послушная нянечка.
Ох, милая Рози, только ей я могла доверить секреты, все свои тайные желания! Почти всем делилась с ней, и знала, что могу ей доверять, она была мне верна. Только Рози знала о конюхе, и это было нашим с ней секретом.
Софи была импульсивной и всегда заводила спор с другими нянечками, и приходилось заканчивать их нахлынувшие эмоциональные разговоры.
Марго была самой вредной. Остальные нянечки всегда жаловались на неё, потому что она рассказывала секреты своих же подруг-нянечек, которые безустанно доверяли ей, а понимая, что доверять особо нельзя, всё равно повторяли свою ошибку. Им раз за разом казалось, что Марго изменится, но напрасно. Может, Марго просто была честной, поэтому хранить секреты не умела.
Бриджит была подругой Софи, они всё вместе делали, если другие расчёсывали мне волосы, то они должны были непременно вдвоём готовить ванну.
Нянечки были всегда рядом: будили, одевали, разговаривали, ходили на прогулки. Выслушивали мои истерики, когда было плохое настроение. Видели меня, когда я была грустной, обнажённой; они, наверно, видели всё, и относились ко мне с уважением, даже любили. И если я выйду замуж, то уже, возможно, их не увижу, только если будущий муж позволит, то они поедут со мной, любимые помощницы!
Я вспоминаю, как ещё детьми мы бегали в саду и играли в салки, как брались за руки и бежали наперегонки. Как устраивали пикники, как лежали под ветвями сосен и говорили друг другу клятвы, что всегда будем вместе, куда бы ни поехали.
И вот, вероятно, настало то время, когда клятва вскоре будет нарушена. С возрастом я понимаю, что то были просто детские игры. Признаюсь снова, что я их любила, может, не совсем как подруг, а как своих нянечек. Моё воспитание или характер влияет на суждения в отношении них? Сама не знаю.
Отец не обращал на нас внимания, позволял вместе играть, так как я одна-единственная дочь, ему было жаль видеть меня грустной, печальной и одинокой. Хоть в чём-то отец мне угождал. В то же время он мог утешиться в объятьях своей любовницы: купил ей отдельное поместье за городом и постоянно проводил там время, только по надобности приезжая обратно домой ко мне и к больной матери.
Когда у меня появились нянечки, он уехал со своей пассией в Ватикан, а я очень злилась на отца. Злилась на то, что предал матушку и меня, что много времени постоянно ей уделяет, но ничего не могла с этим поделать. Чтобы загладить свою вину после долгой поездки, отец, после того как вернулся из Ватикана, взял меня с собой в Париж к его сестре, моей тёте, графине Марии де Вероз, где встретилась со своими кузинами.
Мы гостили несколько дней и потом отправились обратно в Прованс.
Я не любила своих кузин, они были слишком надменны и напыщенны, столичная жизнь не сделала из них хороших людей. И как ни пыталась подружиться с ними, попытки были напрасны, просто лишняя трата времени. Вроде беседы складывались хорошо, но итог всегда оставался одним: они ссорились между собой и обвиняли меня в этом, либо просто надо мной глумились… Но я тоже не терялась в их обвинениях, могла ответить. Потому было непонятно, зачем я опять, приезжая к ним, начинала с ними разговаривать, если ссора была неизбежной. Даю им шанс… Право, это лишнее. Надо уже остановиться! В последний раз сказала им, что они должны попросить у меня прощения, только после этого буду с ними разговаривать. В итоге была удивлена, когда они сами приехали ко мне в гости и действительно попросили прощения, извинились, а потом начали опять задирать друг друга, только я уже не оставалась третьей лишней. Вот уж эти столичные штучки…
2. Слово отца
Отца не было в городе, он несколько месяцев провёл в Ватикане при дворе у Папы Римского Александра VI, потом у своего друга кардинала. Чем они там занимались, не знаю, но после его визита в Ватикан моя жизнь изменилась, разговор о предстоящем замужестве уже ожидал, а я ещё об этом и не догадывалась. Моя любовь с конюхом, имевшая временный характер, закончилась навсегда.
Отец в Ватикане как раз был в смутное время, когда распространялись слухи о Папе. Они даже и до Франции долетели, что на престоле Христа сидит обезьяна еврейская с испанскими корнями.
Разговоры о Папе Римском, выходящие за рамки разумного и морального, всех шокировали, но сторонники Папы знали, что это промыслы врагов, и я тоже не верила. По слухам, сейчас в церкви с приходом Папы Римского Александра VI царят хаос и разврат. Это вызвало много противоречий у французов: в прошлом Франция враждовала с Римом и не только. Но сейчас было мирное время. Мой отец искоренял эти слухи, он был верным сторонником Папы Римского Александра VI, поэтому ему пришлось уехать в Ватикан.
Говорят, что Папа Римский уже в солидном возрасте, но хорош собой, и что у него есть молодая любовница.
Кстати, у моего отца было много друзей в Ватикане, и некоторые из них имели кардинальские шапки. Один из его друзей-кардиналов, с кем дружба его была наиболее крепка, приезжал как-то к нам в гости, я тогда болела и не смогла спуститься на ужин. Одно знаю точно, что кардиналов нетрудно узнать, они выделяются пёстрыми красными мантиями.
