И вдруг резко спросил:
– Чего вы еще ждете?
Роган быстро подошел к распределительным пультам, включил внутреннюю проводку и голосом, в котором еще дрожало подавленное возмущение, отрывисто заговорил:
– Все отсеки, внимание! Посадка завершена. Наземная процедура третьей степени. Восьмой отсек: готовить энергоботы. Девятый отсек: батареи экранировки – на запуск. Техники прикрытия – на посты. Остальная часть команды – по назначенным рабочим местам. Конец!
Когда он говорил это, глядя на мигающий соответственно модуляциям голоса глаз усилителя, ему казалось, что он видит, как их вспотевшие лица, поднятые к репродукторам, внезапно застывают от удивления и гнева. Теперь лишь они поняли; лишь теперь начинают ругаться.
– К наземной процедуре третьей степени приступили, командир, – сказал он, не глядя на старика.
Тот посмотрел на него и неожиданно усмехнулся уголками губ:
– Это лишь начало, Роган. Может, будут еще долгие прогулки на закате, кто знает…
Он вынул из неглубокого стенного шкафчика узкую тонкую книгу, открыл ее и, положив на ощетинившийся рукоятками белый пульт, спросил:
– Читали вы это?
– Да.
– Последний их сигнал, зарегистрированный седьмым гиперреле, дошел до проксимального буя в зоне Базы год назад.
– Я наизусть знаю его содержание. «Посадка на Регис III завершена. Планета пустынная, типа Субдельта-92. Выходим на сушу согласно второй процедуре в экваториальной зоне континента Эвана».
– Да. Но это был не последний сигнал.
– Знаю, командир. Сорока часами позже гиперреле зарегистрировало серию импульсов – будто бы передачу морзянкой, но лишенную всякого смысла. А потом – странные, несколько раз повторявшиеся звуки. Гертель назвал их «мяуканьем котов, которых тянут за хвост».
– Да… – произнес астрогатор, но видно было, что он не слушает.
Он опять подошел к экрану. На самом краю поля зрения, вплотную к ракете, выдвинулись звенья пандуса, по которому ровно, как на параде, двигались один за другим энергоботы – тридцатитонные машины, покрытые силиконовой огнеупорной броней. По мере того как они сползали вниз, их колпаки все больше раскрывались и поднимались, просвет между ними все увеличивался; съезжая с пандуса, энергоботы глубоко погружались в песок, но шли уверенно, вспахивая песчаный холм, который уже нанесло ветром вокруг «Непобедимого». Они попеременно расходились то в одну, то в другую сторону, и через десять минут корабль был окружен цепью металлических черепах. Остановившись, энергоботы начали размеренно зарываться в песок, пока не исчезли, и лишь сверкающие пятнышки, равномерно размещенные на рыжих песчаных скатах, указывали места, из которых выступали купола эмиттеров Дирака. Стальной пол рубки, покрытый пенопластом, дрогнул. Тела людей пронизала дрожь – быстрая, как молния, отчетливая, хоть и еле уловимая, – и исчезла; еще мгновение от нее сводило челюсти и все расплывалось перед глазами. Но это не длилось и полсекунды. Вернулась тишина, ее нарушало лишь отдаленное, плывущее снизу бормотание запускаемых моторов; черно-рыжий хаос скал и вереницы медленно ползущих песчаных волн снова четко обозначились на экранах, и все было как прежде, но над «Непобедимым» распростерся невидимый купол силового поля, закрывая доступ к кораблю.
По пандусу зашагали вниз инфороботы – металлические крабы с вертушками антенн, вращающимися то влево, то вправо. По размерам они значительно превосходили эмиттеры поля – энергоботы; у них было приплюснутое туловище и изогнутые растопыренные металлические ноги. Увязая в песке и словно с отвращением вытаскивая глубоко проваливающиеся конечности, членистоногие разошлись в стороны и заняли места в промежутках цепи энергоботов. По мере того как развертывалась операция защиты, на центральном пульте рубки выпрыгивали из матового фона контрольные огоньки, а диски импульсных счетчиков наливались зеленоватым светом. Будто десяток больших кошачьих глаз неподвижно смотрел теперь на людей. Стрелки приборов повсюду стояли на нуле, свидетельствуя, что никто не пытается проникнуть сквозь незримую преграду силового поля. Только указатель распределения мощности продвигался все выше, минуя красные черточки гигаваттов.
– Спущусь я теперь вниз, съем что-нибудь. А вы, Роган, пожалуйста, проводите стереотип, – внезапно усталым голосом проговорил Горпах, отрываясь от экрана.
– Дистанционно?
– Если хотите, можете послать кого-нибудь… или сами пойдите.
С этими словами астрогатор раздвинул двери и вышел. Роган еще мгновение видел его профиль в тускло освещенной кабине лифта, беззвучно уплывающей вниз. Он поглядел на щит счетчиков поля. Нуль. «Собственно говоря, следовало начать с фотограмметрии, – подумал он. – Кружить над планетой, пока не наберется полный комплекс снимков. Может, таким образом что-нибудь обнаружилось бы. Потому что визуальные наблюдения с орбиты мало чего стоят; материки – не то что океан, и наблюдатели – не матросы на марсе. Другое дело, что комплекс снимков удалось бы получить лишь примерно через месяц».
Лифт вернулся. Роган вошел в кабину, спустился на шестой ярус. На большой платформе у барокамеры толпилась масса людей, которым, собственно, нечего было тут делать, тем более что четыре сигнала, возвещающие время главного приема пищи, повторялись уже с четверть часа. Перед Роганом расступились.
– Иордан и Бланк, пойдете со мной на стереотип.
– Скафандры надевать в полном комплекте?
– Нет. Только кислородки. И один робот. Лучше из арктанов, чтобы он у нас не увяз в этом чертовом песке. А вы все чего здесь стоите? Аппетит потеряли?
– Хотелось бы сойти, господин навигатор, на сушу.
– Хоть на пару минут…
Поднялся гомон.
– Спокойно, ребята. Придет еще время для экскурсий. Пока у нас третья степень.
Люди расходились неохотно. Тем временем из грузовой шахты вынырнул подъемник с роботом, который был на голову выше самого рослого человека. Иордан и Бланк возвращались на электрокаре, уже захватив кислородные приборы, – Роган смотрел на них, опершись на поручни коридора, который теперь, когда ракета стояла на корме, превратился в вертикальную шахту, доходящую до первой переборки машинного отделения. Он ощущал, что над ним и под ним раскинулись металлические ярусы; где-то в самом низу работали тихоходные транспортеры, слышалось слабое чавканье в гидравлических каналах, из почти сорокаметровой глубины шахты мерно плыла струя холодного очищенного воздуха от климатизаторов машинного отделения.
Двое из шлюзовой команды открыли перед ними двери. Роган машинально проверил положение ремней, прилегание маски. Иордан и Бланк вошли вслед за ним; потом металл тяжко заскрежетал под шагами робота. Пронзительный протяжный свист воздуха, всасывающегося внутрь корабля. Открылся наружный люк. Пандус для машин находился четырьмя этажами ниже. Чтобы спуститься вниз, люди воспользовались маленьким подъемником, который заранее выдвинули из брони. Его ферма доставала до верха песчаной дюны. Клетка подъемника была открыта со всех сторон; воздух там был немного холодней, чем внутри «Непобедимого». Они вошли вчетвером, тормозные магниты отключились, и они плавно спустились с одиннадцатиэтажной высоты вдоль корпуса ракеты. Роган машинально проверял, как выглядит обшивка. Не слишком-то часто удается осмотреть корабль снаружи, если он не в доке. «Досталось», – подумал он, глядя на язвы и полосы, прочерченные метеоритами. Местами броня утратила блеск, будто разъеденная крепкой кислотой.
