– Тогда всё. Кроме Броуна, все могут считать себя членами команды. Броуна прошу ответить мне завтра на вопрос, который я ему задал. Мак-Гирр, бумаги, которые я должен подписать, у вас?
– Да, но не здесь. В директорате. Пройдемте туда?
– Хорошо.
Пиркс встал. Все встали вслед за ним.
– До свиданья. – Он кивнул им и вышел первым.
Инженер догнал его около лифта.
– Вы недооценили нас, командор…
К Пирксу уже вернулось хорошее настроение.
– Как это надо понимать?
Лифт пошел вниз. Инженер осторожно поднес сигару к губам, стараясь не стряхнуть серый столбик пепла.
– Наших парней не так-то легко отличить от… обычных.
Пиркс пожал плечами.
– Если они сделаны из того же материала, что и я, – сказал он, – то это люди, а появились они с помощью какого-то искусственного оплодотворения в пробирке или более обычным путем, меня совершенно не касается.
– О нет, они не из того же материала!
– Из какого же?
– Прошу прощения, но это производственный секрет.
– Кто вы, собственно, такой?
Лифт остановился. Инженер открыл дверь, но Пиркс не пошевельнулся. Он ждал ответа.
– Вас интересует, не конструктор ли я? Нет. Я работаю в отделе коммерческих связей.
– И вы достаточно компетентны, чтобы ответить мне на несколько вопросов?
– Разумеется, но, надеюсь, не здесь?
Та же секретарша проводила их в конференц-зал. У длинного стола в идеальном порядке стояли два ряда кресел. Они уселись с краю, там, где лежала открытая папка с договором.
– Слушаю вас, – сказал Мак-Гирр. Пепел свалился ему на брюки, он сдул его. Пиркс заметил, что глаза у Мак-Гирра налиты кровью, а зубы чрезмерно ровные. «Искусственные, – подумал он. – Старается выглядеть помоложе».
– Скажите, эти, которые… не люди, ведут себя как люди? Они едят? Пьют?
– Да.
– Зачем?
– Чтобы иллюзия была полной. Для окружающих, разумеется.
– Но тогда они должны потом от этого… избавляться?
– Ну, конечно.
– А кровь?
– Простите, не понял.
– У них есть кровь? Сердце? Если они поранятся, пойдет кровь?
– У них есть… имитация крови и сердца, – осторожно подбирая слова, ответил Мак-Гирр.
– Как это понимать?
– Ну, только хороший врач-специалист после всестороннего обследования смог бы понять…
– А я – нет?
– Нет. Конечно, если не применять каких-нибудь специальных методов.
– Рентген?
– Вы сообразительны! Но у вас на борту не будет такой аппаратуры.
– Чувствуется непрофессиональный подход, – сказал Пиркс. – Я могу получить из реактора сколько угодно изотопов, ну и, кроме того, на борту должны быть аппараты для дефектоскопии; значит, рентген мне и не понадобится.
– Мы не возражаем против этой аппаратуры, если только вы обяжетесь не употреблять ее ни для каких других целей.
– А если я не соглашусь?
Мак-Гирр вздохнул и, раздавив сигару в пепельнице, словно он почувствовал к ней внезапное отвращение, сказал:
– Командор… вы изо всех сил стараетесь затруднить нашу задачу.
– Это верно! – признался Пиркс. – Значит, у них может идти кровь?
– Да.
– И это действительно кровь? Даже под микроскопом?
– Да, это кровь.
– Как же вы это сделали?
– Впечатляюще, верно? – Мак-Гирр широко ухмыльнулся. – Могу сказать вам только в самых общих чертах: принцип губки. Специальной подкожной губки.
– Это человеческая кровь?
– Да.
– Зачем?
– Уж конечно, не затем, чтобы провести вас. Поймите, ведь не для вас запустили производство стоимостью в миллиарды долларов. Они должны так выглядеть, должны быть такими, чтобы ни при каких обстоятельствах никому из пассажиров или других людей и в голову не пришло бы заподозрить…
– Речь идет о том, чтобы избежать бойкотирования вашей продукции?
– И об этом тоже. Ну и об удобствах, разумеется, о психологическом комфорте…
– А вы сами их различаете?
– Только потому, что я их знаю. Ну… есть способы… грубые… но ведь не станете же вы пользоваться топором!
– Скажите, а чем они отличаются от людей в физиологическом смысле? Дыхание, кашель, румянец…
– О, это все удалось сделать. Конечно, есть различия, но я уже говорил вам: разобраться в этом мог бы только врач.
– А что касается психики?
– Мозг у них в голове! Это наше величайшее достижение! – сказал Мак-Гирр с откровенной гордостью. – «Интельтрон» до сих пор помещал его в корпусе, из-за размеров. Мы первые перенесли его в голову!
– Скажем, вторые; первой была природа…
– Ха-ха! Ну, значит, вторые. Но детали – это секрет. Мозг представляет собой монокристаллический мультистат с шестнадцатью миллиардами двоичных элементов.
– А на что способны нелинейники – это тоже секрет?
– Что вы имеете в виду?
– Например, то, что они умеют лгать. В каких пределах они могут лгать?… Могут ли они потерять контроль над собой и, следовательно, над обстановкой?…
– Да. Все это возможно.
– Почему?
– Потому что это неизбежно. Все, образно говоря, тормоза, вводимые в нейтронную или кристаллическую систему, – все они относительны, их можно снять или ослабить. Я говорю это потому, что вы должны знать правду. Впрочем, если вы хоть немного знакомы с литературой по этому вопросу, вам известно, что робот, который был бы в умственном отношении равен человеку и в то же время не мог бы лгать и обманывать, – чистейшая фикция! Либо полноценная копия человека, либо марионетка – ничего другого создать нельзя. Третьего не дано.
– Существо, способное на поступки определенного уровня сложности, уже тем самым способно и на другие поступки того же уровня, так?
– Да. Конечно, это нерентабельно. По крайней мере – пока. Психическая полноценность, не говоря даже о внешнем человекоподобии, стоит чудовищно дорого. Модели, которые вы получили, изготовлены в очень малом количестве экземпляров потому, что они нерентабельны. Стоимость любой из них больше стоимости сверхзвукового бомбардировщика!
– Вот оно как!
– Включая, разумеется, стоимость всех предварительных исследований. Для рынка мы, может быть, сумеем изготавливать эти автоматы на конвейере и даже попытаемся усовершенствовать их, хотя это, пожалуй, уже невозможно. Вам мы даем лучшее из того, что имеем. Поэтому потеря самообладания, какой-нибудь нервный срыв хотя и не исключены в принципе, но менее вероятны у них, чем у человека в аналогичной ситуации.
