Эти субъекты действия, естественно, животные; в том числе – люди. Наука говорит, что они, как и все остальное во Вселенной, подчиняются законам физики; просто движущееся вещество в этом случае представлено крохотными молекулами в их мышцах и мозге. Тем не менее повсюду, кроме нейрофизиологической лаборатории, мыслители относят их к другой категории – категории некаузируемых каузаторов.
Дети уже в раннем возрасте начинают делить мир на одушевленные и инертные объекты. Трехмесячного ребенка может расстроить лицо, которое внезапно застыло, но не объект, который внезапно перестал двигаться. Чтобы приблизить к себе тот или иной объект, он толкает вещи, а чтобы приблизить к себе людей, издает звуки. К шести – семи месяцам ребенок различает то, как руки обращаются с объектами, и то, как объекты действуют друг на друга. У него есть противоположные представления о том, что заставляет двигаться людей, и о том, что заставляет двигаться объекты: объекты смещают друг друга в результате столкновений; люди начинают и прекращают движение по собственной воле. К году дети уже интерпретируют движущиеся точки на экране так, словно точки стремятся к какой-то цели. Например, их не удивляет, что точка, перепрыгивающая через барьер на своем пути к другой точке, движется к другой точке по прямой, если этот барьер убрать. Трехлетние дети описывают анимацию с точками во многом так же, как и мы с вами, причем они без затруднений отличают вещи, движущиеся сами по себе, животных от вещей, которые на это не способны, – таких, как куклы, статуи и реалистичные фигурки животных
[351].
Интуитивные представления о самодвижущихся субъектах пересекаются с тремя другими значимыми способами познания. Большинство субъектов действия – животные, а животные, наряду с растениями и минералами, относятся к категориям, которые мы воспринимаем как предопределенные природой. Некоторые самодвижущиеся вещи – например, машины и заводные куклы – представляют собой предметы материальной культуры. В то же время многие субъекты действия не просто стремятся к целям или избегают их, но и действуют, исходя из желаний и убеждений, то есть обладают разумом. Давайте подробнее рассмотрим виды таких субъектов по отдельности.
* * *
Все люди – достаточно хорошие биологи-любители. Им нравится смотреть на животных и растения, классифицировать их по группам, признанным в биологии, прогнозировать их действия и жизненные циклы, использовать выделяемые из них вещества в качестве лекарств, ядов, пищевых добавок и легких наркотиков. В основе этих способностей, помогавших нам адаптироваться к когнитивной нише, лежит режим осмысления мира, называемый народной биологией, хотя, вероятно, более удачным был бы термин «народное естествознание». У людей есть определенные интуитивные представления о естественных видах (грубо говоря, о тех вещах, которые можно увидеть в музее естествознания, то есть о животных, растениях и минералах), которые они не применяют к артефактам (таким, как кофейник) или к явлениям, непосредственно регулируемым определенными правилами (таким, как треугольник или премьер-министр)
[352].
Каково определение слова «лев»? Вы, вероятно, скажете: «Большая свирепая кошка, обитающая в Африке». Но предположим, вы узнали, что около десяти лет назад львов в Африке полностью истребили и теперь увидеть их можно только в американских зоопарках. Предположим, что ученые открыли, что львы не являются от природы свирепыми – они вырастают такими под влиянием неблагополучной семьи, а в иных условиях могут вырасти такими, как Трусливый Лев из «Волшебника страны Оз». Предположим, оказалось, что они вообще не кошки. У меня была учительница, которая утверждала, что львы на самом деле относятся к семейству собачьих, и хотя она ошибалась, все вполне могло оказаться наоборот – как киты оказались млекопитающими, а не рыбами. Однако если бы этот мысленный эксперимент оказался правдой, вы бы, наверное, все равно считали, что эти кроткие американские представители семейства собачьих – львы, даже несмотря на то, что от изначального определения этого понятия не осталось ни слова. Дело в том, что львам нельзя дать определение. Их суть нельзя даже передать с помощью изображения льва рядом с определением слова в словаре. Механический лев, похожий на живого, не считается настоящим львом; в то же время можно представить, что выведена порода полосатых львов, которые больше похожи на тигра, – они все равно будут считаться львами
[353].
Философы утверждают, что значение терминов, обозначающих естественные виды, происходит из интуитивных представлений о скрытых чертах и сущности, связывающей представителей данного вида друг с другом и с первыми экземплярами, которые получили данное название. Людям не обязательно знать, что представляет собой эта сущность, главное знать, что она есть. Некоторые люди, вероятно, скажут, что принадлежность ко львам у животного в крови; другие могут пробормотать что-то про ДНК; третьи вообще не смогут дать ответа, но будут все равно знать, что у всех львов это «что-то» есть, чем бы оно ни было, и что они передадут его своему потомству. Даже когда мы знаем, в чем заключается сущность, это все равно не определение. Физикам известно, что золото – это вещество с атомным номером 79, и это лучшее определение сущности, на которое можно рассчитывать. Но если бы ученые ошиблись и оказалось бы, что атомное число золота – 78, а платины – 79, мы бы не стали думать, что слово «золото» теперь относится к платине, и не стали бы воспринимать золото как-то иначе. Сравните это восприятие с тем, что мы знаем об артефактах – таких, как кофейник. Кофейник – это сосуд для приготовления кофе. Предположение, что у кофейников есть некая сущность, что ученые могут в один прекрасный день ее обнаружить или что мы всегда заблуждались насчет кофейников и они на самом деле представляют собой сосуды для приготовления чая, достойно комедии в духе «Летающего цирка Монти Пайтона».
Если в основе народной физики лежит интуитивное представление о целостности и непрерывности твердого тела, а в основе одушевленности – интуитивное представление о внутреннем возобновляемом источнике жизненной энергии, то в основе типологии естественных видов лежит интуитивное представление о скрытой сущности. (Считается, что народная биология основана на эссенциалистском подходе.) Сущность имеет нечто общее с энергией, которая приводит животных в движение, но вместе с тем именно она, по нашим ощущениям, придает животному форму, стимулирует его рост, управляет вегетативными процессами в его организме – такими, как дыхание и пищеварение. Конечно, сейчас нам известно, что эта «энергия жизни» представляет собой просто крошечную ленту с информацией и химическую мини-фабрику внутри каждой клетки.
Интуитивные представления о сущностях имелись у людей в разных странах с давних пор. Задолго до Дарвина профессиональные биологи пользовались классификацией Линнея, исходившей из восприятия категорий, основанного не просто на сходстве, а на стоящих за ним особенностях конституции. Павлины и павы классифицировались как одно и то же животное, точно также, как гусеница и бабочка, в которую она превращается. Некоторые похожие животные – бабочка-монарх и бабочка вице-король, мыши и землеройки – были помещены в разные группы из-за незначительных различий во внутреннем строении или в эмбриональном развитии. Классификация Линнея была иерархической: каждое живое существо принадлежало к тому или иному виду, каждый вид принадлежал к одному роду, и так далее, вверх по системе семейств, классов, отрядов, типов и царств растений и животных, образующих единое древо жизни. Опять же сравним эту систему с классификацией артефактов – например, видеокассет в магазине. Их можно расставить на полках по жанрам (например, драмы, мюзиклы), по периодам (новинки и классика), в алфавитном порядке, по стране происхождения, по нескольким признакам одновременно (например, зарубежные новинки или классические мюзиклы). Не существует единственно правильной классификации видеокассет.
