Сходство здесь гораздо глубже. Войны между западными людьми во многом отличаются от первобытных войн, однако по крайней мере в одном отношении они похожи: захватчики всегда насилуют или похищают женщин. Это правило было закреплено уже в Библии:
И пошли войною на Мадиама, как повелел Господь Моисею, и убили всех мужеского пола;… а жен Мадиамских и детей их сыны Израилевы взяли в плен, и весь скот их, и все стада их и все имение их взяли в добычу… и сказал им Моисей: [для чего] вы оставили в живых всех женщин?… итак убейте всех детей мужеского пола и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя.
Числа, глава 31
Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир… если же он не согласится на мир с тобою и будет вести с тобою войну, то осади его, и когда Господь Бог твой предаст его в руки твои, порази в нем весь мужеский пол острием меча; только жен и детей и скот и все, что в городе, всю добычу его возьми себе и пользуйся добычею врагов твоих, которых предал тебе Господь Бог твой.
Второзаконие, глава 20
Когда выйдешь на войну против врагов твоих, и Господь Бог твой предаст их в руки твои, и возьмешь их в плен, и увидишь между пленными женщину, красивую видом, и полюбишь ее, и захочешь взять ее себе в жену, то приведи ее в дом свой, и пусть она острижет голову свою и обрежет ногти свои, и снимет с себя пленническую одежду свою, и живет в доме твоем, и оплакивает отца своего и матерь свою в продолжение месяца; и после того ты можешь войти к ней и сделаться ее мужем, и она будет твоею женою.
Второзаконие, глава 21
[604]
Согласно «Илиаде», Троянская война началась с похищения Елены Прекрасной. Во время первого крестового похода христианские солдаты насиловали женщин на всем пути через Европу к Константинополю. В трагедии Шекспира Генрих V во время Столетней войны угрожает жителям французского городка, что если они не сдадутся, то будет их виной, что их «девы в руки попадут горячего и буйного насилья»:
Иначе вы увидите тотчас же,
Как, весь в крови, от ярости слепой,
Солдат ухватит грязною рукой
За косы ваших дочерей кричащих,
Рванув отцов за бороды седые,
Им головы о стены раздробит;
Проткнет копьем детей полуодетых,
И, обезумев, матери рыданьем
Свод неба потрясут, как иудейки,
Когда младенцев Ирод избивал
[605]
[606].
Писательница-феминистка Сьюзан Браунмиллер документально доказывает, что насилие систематически практиковалось англичанами на территории Северо-Шотландского нагорья, немецкими захватчиками в Бельгии во время Первой мировой войны и в странах Восточной Европы во время Второй мировой войны, японцами в Китае, пакистанцами в Бангладеше, казаками во время погромов, турками во время гонений на армян, членами ку-клукс-клана на юге Америки, а также (в немного меньших масштабах) русскими солдатами во время марша на Берлин и американскими солдатами во Вьетнаме. Недавно к этому списку добавились деяния сербов в Боснии и хуту в Руанде. Проституция, которую в военное время нередко бывает сложно отграничить от насилия, всегда была прерогативой солдат. Вожди иногда использовали насилие в качестве тактики устрашения для достижения других целей (как это делал Генрих V), однако эффективной эта тактика была именно потому, что солдаты были более чем готовы ее применить, о чем Генрих столь красноречиво напомнил французам. Более того, она зачастую дает обратное действие, давая обороняющимся мощнейший стимул сражаться дальше; вероятно, именно по этой причине, а не из сострадания к женщинам противника, в современных армиях изнасилование запрещено законом
[607]. Даже когда насилие не играет значительной роли в военных действиях, мы все равно наделяем своих военачальников огромным авторитетом, как и яномамо, а ведь вы уже знаете, какое влияние оказывает авторитет на сексуальную привлекательность мужчины и (до недавнего времени) на его репродуктивный успех
[608].
* * *
Война или агрессия, инициируемая группой индивидуумов, в царстве животных встречается редко. Можно было бы подумать, что второй, третий и четвертый по силе самцы морского слона объединятся, убьют самого сильного самца и разделят между собой его гарем, но этого не происходит. Помимо общественных насекомых, чья необычная генетическая система делает их особым случаем, только люди, шимпанзе, дельфины и иногда бонобо объединяются в группы по четыре и больше самцов, чтобы атаковать других самцов. Перечисленные виды обладают самым большим мозгом, а это наводит на мысль, что для ведения войны требуются сложные ментальные механизмы. Туби и Космидес разработали адаптивную логику коалиционной агрессии и необходимых для ее осуществления когнитивных механизмов. (Это, конечно же, не означает, что война – явление неизбежное или «естественное» в значении «хорошее»
[609]).
Людей часто мобилизуют в армию, однако иногда они сами с энтузиазмом вступают в ее ряды. Возбудить ура-патриотизм очень просто (даже слишком просто), даже если для начала войны нет никакой очевидной причины в виде дефицитного ресурса. Генри Тэджфел и другие социальные психологи проводили множество экспериментов, в ходе которых людей разделяли на две группы; на самом деле, это делалось случайным образом, но преподносилось так, словно разделение производится в соответствии с каким-либо незначительным критерием: например, исходя из того, переоценивает ли испытуемый или недооценивает количество точек на экране, или предпочитает ли он работы Клее или Кандинского. Люди в каждой из групп сразу же начинали питать неприязнь и недоверие к людям в другой группе и действовать таким образом, чтобы те не получили выгоду, причем даже ценой издержек для собственной группы. Формирование такого моментального этноцентризма можно наблюдать даже в том случае, если экспериментатор отбросит все условности с точками и картинами и разделит людей на группы, просто подбрасывая монетку у них на глазах! Последствия этого явления для поведения сложно переоценить. В ходе ставшего классическим эксперимента социальный психолог Музафер Шериф тщательно отобрал для летнего лагеря группу хорошо воспитанных мальчиков из американских семей среднего класса и произвольным образом разделил ее на две подгруппы, которые далее должны были проявить себя в спортивных и артистических состязаниях. Уже через пару дней мальчики в двух подгруппах терроризировали друг друга, били палками, битами, носками с камнями, и ради безопасности самих мальчиков экспериментаторы были вынуждены вмешаться
[610].
