Я затормозила, и мой «Кармелион» встал рядом с «Кадиллаками», изысканными «Линкольнами» и диковинными средствами передвижения, позволяющими их хозяевам преодолевать бурные магические волны. Чтобы пронести в здание лист м-сканирования, пришлось сложить его и спрятать между страниц ежедневника. Ночной ветерок принес далекие запахи древесных углей и подрумянивающегося мяса. Я пересекла газон, где раскинулся живописный кустарник, и поднялась по лестнице к вращающейся стеклянной двери. Зачарованное стекло немного помутнело от времени, но я без труда разглядела мощную металлическую решетку, которая перегораживала вестибюль и кабинку с охранником: тот уже направил на меня шокер-арбалет.
Я нажала на кнопку домофона. Раздалось шипение.
– Пожалуйста, пятнадцатый этаж, сто пятьдесят восьмой.
– Пароль, будьте добры, – прохрипел искаженный статикой голос.
– В час предначертанный Скильд отошел, воеводитель в пределы Предвечного, – отбарабанила я.
Без пароля охранник точно продержит меня у дверей неопределенное время, вдобавок он будет делать запрос, а затем придет очередь обыска. «Погибель» как всегда висела за спиной, и расставаться с саблей мне совершенно не хотелось.
– Входите. – Решетка отъехала в сторону.
Я шагнула в освещенный колдолампами вестибюль. Эхо моих шагов по гранитному полу, пометавшись туда-сюда, попряталось в углах. Я направилась к лифту. Был магический прилив, но по своим прошлым посещениям «Чемпион хайтс» я усвоила, что здешний лифт работает при любой погоде.
Пол пятнадцатого этажа устилал роскошный зеленый ковер с ворсом потолще иных матрасов. Утопая в нем чуть ли не по щиколотку, я прошла к двери с номером 158 и нажала кнопку звонка. После чего постучала, на случай, если магические волны его закоротили. Никто не отозвался.
Дверь, похоже, заперта на электронный замок: на ней висела металлическая коробочка картридера шесть дюймов на три. Однако в «Чемпион хайтс» все было не тем, чем казалось: магия притворялась техникой.
«Погибель» зашипела, покинув ножны. Я сунула кончик лезвия в щель картридера, сконцентрировалась и положила ладонь на лезвие. Пальцы дрогнули от силового разряда.
«Откройся!»
Замок щелкнул. Массивная дверь подалась под моей рукой. Спрятав саблю в ножны, я вошла внутрь. Замок защелкнулся. Я повернула круглую ручку, включая колдолампу. Затрепетал язык синего пламени, осветивший комнату. Реши я стать дизайнером интерьеров, никогда не заработала бы себе на жизнь. Мой дом – хаотично-уютный, обставленный разнородной, но на редкость практичной мебелью. Удобство для меня важнее эстетики, а роскошь – это столик у дивана с лампой для чтения и чашкой кофе.
Здесь все было иначе. С первого взгляда становилось ясно, что хозяин апартаментов преследовал определенную цель. За этим явно стояли годы терпеливого шопинга, причем занимался им человек, для которого слово «распродажа» – пустой звук. Мебель, ковер, изящные предметы декора представляли собой единый замысел, однако от квартиры веяло павильоном африканской саванны в зоопарке: гармоничная, но чуждая среда обитания. Стекло, сталь, белый плюш, эллипсы, изгибы… Из комнаты в соседние помещения вели три двери: в спальню, в лабораторию и в ванную с двойной раковиной и душевой кабиной.
Изнутри дымка заклинаний была незаметна, и из огромных окон открывался вид на ночную Атланту. Город раскинулся под бесконечной чернотой небосвода. В блеклом свете единственной колдолампы оконное стекло сделалось практически невидимым, и постепенно квартира превратилась в осколок полуночного неба, став органичной частью ландшафта.
Если приблизиться к окну вплотную, можно вообразить, что летишь над Атлантой…
Пока я разглядывала город, меня накрыло техноволной. Ожили тысячи крохотных светящихся точек, похожих на россыпи драгоценных камней в складках черного бархата. Зажглись уличные фонари, и авеню внизу засияла от множества рукотворных солнц. Колдолампа моргнула и погасла. Квартиру залил яркий электрический свет, мигом убивший иллюзию и отделивший меня от бескрайней черноты. Стекло сделалось непроницаемым, и теперь я стояла перед ним, словно зверь в прозрачной клетке. Вдруг нахлынуло ощущение уязвимости. Я поскорее выключила свет, оставив лишь настольную лампу с матовым стеклянным абажуром.
Вымыв лицо и руки до локтей, я вытерлась пушистым белым полотенцем, которое висело на крючке у раковины. Вернулась в комнату и плюхнулась на супермодный диван. Не давал покоя вопрос, заданный Кэрраном: почему заступник поручил расследование безвестной наемнице? На первый взгляд это действительно не имело смысла. Наконец, кое-как усмирив собственное эго, я пришла к определенному выводу. Погиб рыцарь, известный человек, обладавший немалой властью. Даже целое отделение с ситуацией не справится. В бой бросят крестоносцев.
Они служили ордену ланцетами. Вспух отвратительный нарыв? Посылай крестоносца. Высококвалифицированные и смертельно опасные одиночки исполняли грязную работу и уходили туда, откуда прибыли. Тед предполагал, что я «проведу расследование», то есть наделаю как можно больше шуму и отвлеку внимание на себя, а под прикрытием моей дымовой завесы будет тихо и незаметно работать крестоносец.
Примерно на две секунды я впала в ступор, после чего пришла к заключению, что оба мы получили желаемое: Тед – свой «громоотвод», я – возможность поискать убийцу Грега. Все танцуют и поют.
Раскрыв ежедневник, я достала лист с м-сканированием и вырезку со статьей Боно. Еще раз взглянув на м-скан, положила его на стеклянный столик и принялась за статью. Хозяин квартиры должен вернуться с минуты на минуту. Он редко задерживался дольше двух пополуночи, поскольку считал три часа ночи несчастливым временем.
Около двух часов по улице проехало такси. Я дежурила у окна и поднесла к глазам бинокль. Дверца автомобиля открылась, из машины выпорхнула высокая, тощая блондинка и двинулась к высотке. Короткое черное платье обтягивало узкие бедра и искусно подчеркивало слишком большую грудь. Бледные, отливающие платиной прямые волосы падали на плечи.
У девицы был идеальный овал лица: высокие скулы, орлиный нос, выразительные глаза и пухлые губы. Не будь она столь красивой, выражение ее мордашки можно было бы назвать спесивым. Элегантная, грациозная и высокомерная, она напоминала молодую арабскую кобылицу: надменную и жестокую, при виде которой мужчины начинают бить копытами.
Случайный прохожий остановился, сраженный наповал. Думаю, он даже присвистнул, но поручиться не могу. Блондинке не пришлось притворяться, что она его не замечает, для нее он просто не существовал. Я отложила бинокль и вернулась к своему ежедневнику.
Вскоре замок щелкнул. Блондинка переступила порог, увидела меня и замерла. Насмешливая гримаса сползла с ее губ.
– Отлично. У меня как раз есть что тебе показать.
О нет! Только не это!
Девица прошествовала на кухню, вытащила из шкафчика банки со спортивным протеиновым питанием и выставила их на стойку. К ним присоединились: упаковка сушеных абрикосов, пакет сахарного песка, плитка шоколада и невероятных размеров блендер.
