Существенное число немецких самолетов сбито в последние несколько ночей, возможно потому, что ночи были ясные и благоприятные для истребителей, но все взволнованно говорят о каком-то «секретном оружии», которое было пущено в ход. Распространенный слух – это сеть из проволоки, которую забрасывают в небо и в ней запутываются самолеты
{442}.
20.3.41
Довольно сильные налеты прошлой ночью, но сбит только один самолет, так что, очевидно, слухи о «секретном оружии» оказались вздором. Много бомб в Гринвиче, одна в тот момент, когда я говорил с Э[йлин] по телефону. Внезапная пауза в беседе и дребезжащий звук.
Я: Что это?
Она: Да просто окна разбились
{443}.
Бомба упала в парке напротив дома, перебила кабель аэростата заграждения, были ранены один человек из охраны аэростата и один ополченец. Гринвичская церковь загорелась, люди оставались в убежище в крипте, огонь бушевал над их головами, и вода протекала к ним, а они не пытались выйти, пока их не заставили сторожа.
Немецкий консул в Танжере (впервые с 1914-го). По-видимому, уступая американскому мнению, мы намерены пропускать больше продуктов во Францию. Даже если будет назначена какая-то нейтральная комиссия для надзора за этим, это не поможет французам. Немцы просто оставят им столько хлеба и т. д., сколько мы пришлем, и конфискуют равное количество в другом месте. Даже пока мы готовимся пропустить корабли с продуктами, нет никаких признаков, чтобы правительство потребовало что-то взамен, напр. изгнать немецких агентов из Северной Африки. Верным решением было бы дождаться, пока Франция не окажется на краю голода и, соответственно, не пошатнется правительство Петена, а тогда послать им действительно большой запас пищи в обмен на какие-то существенные уступки, напр. сдачу крупных боевых единиц французского флота. Но разумеется, в настоящее время подобного рода политика совершенно немыслима. Если б только знать наверное: –, – и все прочие такого сорта – предатели или всего лишь дураки.
Просматривая этот дневник, я замечаю, что в последнее время стал писать в нем с гораздо большими перерывами и намного меньше об общественных событиях, чем когда его начинал. Во всех нарастает чувство беспомощности. Понимаешь, что необходимая перемена мнений может произойти лишь ценой еще одной катастрофы, а ее мы себе не можем позволить, и потому на это нельзя надеяться. Самое скверное, что надвигающийся кризис будет связан с голодом, а к этому англичане вовсе не имеют привычки. Очень скоро возникнет вопрос, что следует ввозить – оружие или пищу. Еще повезло, что худший период придется на лето, но будет дьявольски трудно убедить людей смириться с голодом, когда, насколько они могут видеть, в войне нет никакого смысла и когда богачи продолжают вести себя по-прежнему и будут, разумеется, также вести себя впредь, если только с ними не сладить силой. Отсутствие целей войны не было бы проблемой, если бы стояла задача отразить вторжение, потому что, с точки зрения простых людей, не впустить иноземцев в Англию – вполне достаточная цель войны. И как просить их морить голодом детей ради того, чтобы мы изготавливали танки и сражались в Африке, если во всем, что они слышат сейчас, нет ни намека на то, какое отношение битвы в Африке или в Европе имеют к обороне Англии?
На стене в Южном Лондоне какой-то коммунист или чернорубашечник написал мелом: «Сыр вместо Черчилля». Какой глупый лозунг. Воплощение психологического невежества тех людей, кто и теперь не понял, что, хотя найдутся готовые умереть за Черчилля, за сыр никто умирать не станет.
23.3.41
Вчера присутствовал более или менее принудительно на молебне ополчения, принимая участие в общенациональном молитвенном дне. Были также отряды из A. F. S.
{444}, кадеты ВВС, W. A. A. F.
{445} и т. д., и т. д. Ошеломлен джингоизмом и ханжеством всей этой затеи…. Меня не шокирует, что Церковь оправдывает войны, в отличие от многих людей, которые говорят об этом, – в основном, как я замечал, сами эти люди неверующие. Если признаешь правительство, признаешь и войну, а если признаешь войну, то в большинстве случаев должен желать победы той или другой стороне. Я никогда не мог понять это отвращение к епископам, благословляющим знамена полков и т. д. Все такого рода вещи проистекают из сентиментального представления, будто борьба несовместима с любовью к врагам. Вообще-то любить врагов возможно лишь при условии, что ты готов в определенных обстоятельствах убивать их. Но что отвратительно в подобного рода службах – полное отсутствие самокритики. Очевидно, Бог обязан помочь нам на том основании, что мы лучше немцев. В известной молитве, составленной на такой случай, Бога просят «обратить сердца наших врагов и помочь нам простить их, дать им покаяние за их прегрешения и готовность их искупить». Ни слова о том, чтобы наши враги простили нас. Мне кажется, христианская позиция заключается в том, что мы не лучше своих врагов, мы все жалкие грешники, но так случилось, что будет лучше, если наша сторона возьмет верх, и потому законно молиться об этом……. Полагаю, считается, что боевой дух будет подорван, если все поймут, что и у врага есть своя правота, но, с моей точки зрения, даже это – психологическая ошибка. Но, возможно, они думают главным образом не о людях, принимающих участие в службе, а всего лишь о прямых результатах своей общенациональной молитвенной кампании, своего рода залповом огне по ангелам.
24.3.41
Сообщения о немецких крейсерах в Атлантике выглядят как-то так, словно это ложный слух c целью отвлечь британские линкоры
{446}. Это вполне может быть прелюдией ко вторжению. Ожидания вторжения заметно остыли, поскольку в целом считается, что Гитлер не смог бы теперь завоевать Англию с любыми силами, какие он сумел бы доставить сюда, если предварительно не истощить британские ресурсы на море и в воздухе. Думаю, это с большой вероятностью так и Гитлер не предпримет вторжение, пока не добьется крупного успеха в другом месте, потому что само вторжение может оказаться провальным и понадобится что-то для контраста. Но я думаю, что неуспешное вторжение, предполагающее потерю 100 000 или даже 500 000 человек, может вполне соответствовать задачам Гитлера, поскольку оно вызовет полный паралич промышленности и внутреннего снабжения. Если бы несколько сотен тысяч человек смогли высадиться и продержаться здесь хотя бы три недели, они бы причинили намного больше вреда, чем тысячи воздушных налетов. Но результат операции не был бы сразу очевиден, и потому Гитлер, скорее всего, осуществит такую попытку лишь тогда, когда его успехи будут повсюду бросаться в глаза.
