По-видимому, существенно недостает экипировки для ополчения, т. е. оружия. С другой стороны, в Африке, говорят, захвачено столько оружия, что туда отправлены эксперты – инвентаризировать трофеи. Будут сделаны чертежи, и новое оружие будет производиться по этим параметрам; захваченного оружия достаточно, чтобы послужить основой для целого спектра новых вооружений.
7.4.41
Вчера бомбили Белград, а сегодня первое официальное сообщение – о том, что в Греции теперь находится британская армия, 150 000 человек по их словам. Итак, прояснилась наконец тайна, куда же направилась британская армия из Ливии, хотя это было достаточно очевидно, когда британцы отступили из-под Бенгази. Пока невозможно сказать, имеет ли какое-то значение договор о дружбе между Югославией и СССР или же никакого не имеет, но трудно поверить, чтобы это не указывало на ухудшение русско-германских отношений. Другую примету позиции русских мы получим, когда и если император Абиссинии вернется на трон, т. е. признает ли его русское правительство и назначит ли к его двору посла.
…Недостаток рабочих рук все более заметен, и цены на такие товары, как ткани и фурнитура, поднимаются до пугающих значений… Торговля подержанной фурнитурой после многих лет застоя процветает… Очевидно, что призыв в армию сейчас сознательно используется как способ заткнуть глотку неугодным. Возраст, с которого журналисты не подлежат призыву, повысили до 41 – это даст армии не более нескольких сотен человек, но можно, по желанию, использовать против конкретных личностей. Было бы забавно, если бы после того, как меня десять месяцев назад не взяли в армию по состоянию здоровья, они бы вдруг установили, что мое здоровье улучшилось в самый раз для того, чтобы я сгодился рядовым в стройбат
{447}.
…Постоянно думаю о нашей армии в Греции, о серьезной опасности, которая ей грозит, – быть сброшенной в море. Можно себе представить, как стратеги типа Лиддела Гарта
{448} ломают себе руки из-за столь поспешного решения. Но политически оно правильно, стоит заглянуть на 2–3 года вперед. Лучшее, что можно сказать: даже в узкостратегическом смысле оно, должно быть, сулит некоторую надежду на успех, или причастные к этому генералы отказались бы от подобных действий. Трудно поверить, что Гитлер не просчитался с ударом на месяц или около того. В любом случае Абиссинию он потерял, и едва ли морская катастрофа итальянцев была предумышленной
{449}. Также, если война на Балканах продлится хотя бы три месяца, последствия для снабжения продуктами в Германии осенью будут серьезные.
8.4.41
Только что прочел «Битву за Британию» (The Battle of Britain), бестселлер Mин. информации (был такой ажиотаж, что в течение нескольких дней невозможно было купить экземпляр). Говорят, книгу составил Фрэнсис Бидинг, автор триллеров. Полагаю, книга не так уж плоха, но, учитывая, что ее переводят на множество языков и, несомненно, будут читать во всем мире, это первый официальный рассказ, во всяком случае на английском, о первой великой воздушной битве в истории: жаль, что им не хватило здравого смысла вовсе исключить пропагандистскую ноту. Памфлет полон «героических» и «славных подвигов» и т. д., а о немцах отзывается более или менее пренебрежительно. Почему они не могли просто дать холодный и точный отчет о фактах, которые, в конце концов, достаточно для нас благоприятны? Ради того чтобы в Англии слегка подбодрить этим памфлетом народ, отказались от шанса создать то, что было бы принято во всем мире как образцово авторитетный текст и использовалось бы для отражения немецкой лжи.
Но главным образом меня изумило, когда я читал «Битву за Британию» и сверял с соответствующими датами в этом дневнике, то, как «эпические» события никогда не кажутся столь значимыми в момент, когда они происходят. Например, у меня остались живые воспоминания о том дне, когда немцы прорвались и подожгли доки (думаю, это было 7 сентября), но главным образом о пустяках. Сначала о том, как ехал на автобусе, чтобы выпить чаю с Коннолли, а две женщины впереди настаивали, что разрывы бомб в небе – это парашюты, и я с трудом сдерживал себя, чтобы не вмешаться и не исправить их заблуждение. Потом укрывался в подъезде на Пикадилли от летящей шрапнели, как укрывался бы от ливня. Потом длинная линия немецких самолетов, тянущаяся поперек неба, и очень юные офицеры ВВС и флота, выбежавшие из отеля и передававшие из рук в руки полевой бинокль. Потом сидел в квартире Коннолли под крышей
{450}, смотрел на огромные пожары за Святым Павлом и высокий столб дыма над нефтяными баками где-то ниже по реке, а Хью Слейтер, сидевший на подоконнике, приговаривал: «Совсем как Мадрид – пробуждает ностальгию». Единственный человек, на кого это произвело существенное впечатление, был Коннолли, который отвел нас на крышу и, поглазев некоторое время на огонь, сказал: «Это конец капитализма. Это суд над нами». Я такого не чувствовал, но главным образом был поражен величием и красотой пожаров. Той ночью меня разбудили взрывы, и я вышел на улицу посмотреть, пылают ли все еще те пожары (надо сказать, было светло почти как днем, даже в СЗ квадранте), но все еще не ощущал, что совершается важное историческое событие. Позднее, когда попытка покорить Англию с помощью воздушных бомбардировок явно была оставлена, я сказал Файвелу: «То был Трафальгар, а теперь Аустерлиц»
{451}, но с самого начала я такую аналогию не видел.
«Ньюс кроникл» снова очень пораженческая, много шумит о сдаче Бенгази, подразумевая, что нужно было отправиться в Триполи, пока была такая возможность, а не уводить войска в Грецию
{452}. И это те самые люди, которые громче всех заверещали бы, если бы мы продолжили завоевание итальянской империи и оставили бы греков на произвол судьбы.
