Итальянское радио, описывающее жизнь в Лондоне:
«Пять шиллингов давали вчера за одно яйцо и £1 – за килограмм картошки. Рис исчез даже с черного рынка, а горох стал привилегией миллионеров. Сахара на рынке нет, небольшие количества его еще можно отыскать по недоступным ценам».
Можно бы сказать, что эта пропаганда нелепа, ведь если бы условия жизни в самом деле были таковы, Англия через несколько недель вышла бы из войны, и, когда этого не произойдет, слушатели, несомненно, поймут, что были обмануты. Но на самом деле такой реакции нет. Можно сколько угодно подавать одну ложь за другой, и при этом совершенно очевидную ложь, – даже если в нее на самом деле не верят, сильного отвращения она также не вызывает.
Мы все тонем в грязи. Когда я с кем-нибудь разговариваю или читаю тексты кого-то, у кого есть хоть какие-то личные пристрастия, я вижу, что интеллектуальная честность и взвешенное суждение попросту исчезли с лица земли. Мысль любого – «прокурорская», каждый только приводит свои доводы, умышленно подавляя мнение оппонента и, более того, с полной нечувствительностью к любым страданиям, кроме собственного и своих друзей. Индийский националист тонет в жалости к себе и ненависти к Британии и совершенно равнодушен к несчастьям Китая; английский пацифист доводит себя до исступления, говоря о концлагерях на острове Мэн и забывает о таковых в Германии и т. д., и т. д. Это замечаешь применительно к людям, с которыми не согласен, такими как фашисты или пацифисты, но на самом деле все одинаковы, по крайней мере все, у кого есть определенное мнение. Каждый бесчестен и каждый совершенно бессердечен по отношению к людям, выходящим за непосредственный круг собственных интересов. Более всего поражает, как сочувствие включается и выключается, словно вода из крана, в зависимости от политической ситуации. [Все розовые или большинство из них, кто перед войной места себе не находил от гнева против нацистских злодеяний, напрочь забыли об этих злодеях и, видимо, утратили былое сочувствие к евреям и т. д., как только война им прискучила. Так же и с людьми, которые до 22 июня 1941-го ненавидели пуще смерти Россию, но вдруг забыли про чистки, ГПУ и т. д., как только Россия вступила в войну. Я говорю не о лжи из политических соображений, а о реальной перемене личных чувств.]
Но неужели нет никого, у кого определенность взглядов сочеталась бы с уравновешенностью подхода? На самом деле таких много, но они бессильны. Вся власть в руках параноиков.
29.4.42
Вчера в парламенте на дебатах по Индии. Жалкое зрелище, за исключением речи Криппса. Теперь они заседают в палате пэров
{513}. Во время речи Криппса сложилось впечатление, будто зал полон, но, подсчитав, я обнаружил только примерно 200–250 парламентариев, чего было достаточно, чтобы занять почти все места. Вид у всего довольно обтрепанный. На скамейках – красные подушки из ледерина: готов поклясться, когда-то они были из красного бархата. Рубашки приставов спереди очень выношенные. Когда я смотрю, какая жалкая тут происходит чушь, или читаю о последних новостях о Лиге Наций или о выкрутасах индийских политиков, бесконечно перебегающих от одной стороны к другой, об их демаршах, заявлениях, протестах и прочей жестикуляции, я всякий раз вспоминаю, что римский сенат продолжал существовать и под конец империи. [Это закат парламентской демократии, и] эти существа просто призраки, бормочущие что-то по углам, когда реальные события происходят в иных местах.
6.5.42
Мадагаскар
{514} не вызвал такого всеобщего удовлетворения, как Сирия
{515}, возможно потому, что его стратегическое значение не настолько ясно, однако в большей мере, я думаю, сказалось отсутствие соответствующей пропагандистской подготовки. [В случае Сирии очевидность угрозы, постоянные рассказы о проникновении немцев и затянувшаяся неопределенность, будет ли правительство действовать, создало у публики впечатление, что решение в конце концов было принято под давлением общественного мнения. В нынешнем случае не было подобной подготовки.] Как только стало ясно, что Сингапур в опасности, я говорил, что нам, вероятно, придется захватить Мадагаскар и потому лучше уже начать подготовку в наших индийских обзорах. Даже тогда меня несколько придерживали, а несколько недель назад пришла директива, полагаю из Министерства иностранных дел, не упоминать Мадагаскар. Объяснение было дано (уже после высадки британских войск): «Чтобы не раскрывать наши планы». Результат: по всей Азии наша высадка на Мадагаскар может быть представлена как пример империалистического захвата.
Видел сегодня двух женщин в старомодной двуколке. Недели две назад видел двух мужчин в карете, запряженной парой лошадей, один даже был в сером цилиндре.
[Много догадок об авторстве статьи в «Трибьюн» с яростными нападками на Черчилля за подписью «Томас Рейнсбороу»
{516}. Некоторые думают, что это Фрэнк Оуэн
{517}, но я в это не верю.]
