30.5.42
Почти каждый день в окрестностях Аппер Риджент-стрит можно видеть крошечного пожилого очень желтого японца с лицом страдающей мартышки, он идет медленно, а подле него – огромный полисмен. Иногда они ведут какой-то серьезный разговор. Думаю, он из посольства, но не знаю, для чего полисмен сопровождает его: чтобы помешать японцу совершить какие-то подрывные действия или же чтобы уберечь его от ярости толпы.
Слух о Молотове вроде бы повыветрился. Варбург, принявший историю про Молотова без вопросов, теперь позабыл о ней и рассказывает секретную историю о том, как Гарвина
{523} уволили из «Обсервер», потому что он отказался критиковать Черчилля. Асторы, мол, твердо намерены избавиться от Черчилля, потому что он прорусский, и изменения в «Обсервер» – часть этого маневра. «Обсервер» возглавит нападение на Черчилля и в то же время использует талантливых молодых журналистов, склонных придавать войне революционный смысл, вынудит их применить свои силы к этой ерунде, а потом избавится и от них. Во всем этом есть внутренняя логика. С другой стороны, мне трудно поверить, чтобы Дэвид Астор
{524}, ведущий себя как слон в ловушке, сознательно принимает участие в подобных вещах
[63]. Забавно следить за тем, как не только пресса Бивербрука, которая теперь plus royaliste que le roi
[64] в отношении России, но и еженедельник T. U.
{525} «Лейборз нозерн войс» (Labour’s Northern Voice) внезапно открывает Гарвина как известного антифашиста, уволенного за радикальные взгляды. Почти каждый человек поражает меня ныне краткосрочностью своей памяти. Десмонд Хокинс
{526} не так давно рассказывал мне, как он купил жареную рыбу, завернутую в страницу газеты 1940 года. На одной стороне была статья, доказывавшая слабость Красной армии, на другой – рассказ об отважном моряке и известном друге Англии адмирале Дарлане
{527}.
В дневник вклеено стихотворение Никласа Мура
{528} «Этот ужасный человек» (That Monstrous Man) (см. CW, XIII, p. 341). Далее следует комментарий Оруэлла:
Ср. письмо Александра Комфорта в последнем «Горизонте»
{529}.
4.6.42
Очень жаркая погода. Поражен нормальностью всего: отсутствием спешки, небольшим количеством мундиров, общим невоинственным видом толп, которые медленно движутся по улицам, толкая коляски, или бродят в скверах, любуясь боярышником. Однако заметно, что стало намного меньше автомобилей. Там и сям машина с газовым баллоном сзади, внешне слегка похожая на старомодную тележку молочника.
