«Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы это закончилось, моя драгоценная. Исполни свое предназначение. Принеси чертежи, и ты будешь свободна».
Нет.
«Да, да, да».
– Корвус…
«Да, да, да».
– Кастанелло, ты в своем уме предлагать такое? Попроси Себастьяни, ментальная магия по его части.
– Нет.
Обреченный вздох. Осторожное прикосновение к вискам. Я с трудом разлепила глаза и встретилась взглядом с лордом Сантанильо.
– Будет больно, - предупредил он.
Мой ответ больше походил на выдох.
– Пусть.
Бело-синий энергетический разряд прошил тело от макушки до пят, принося боль и благословенную черноту.
***
Сoздание возвращалось урывками. Я то выплывала из забытья, то снова впадала в беспамятство. Тело, ослабевшее от кровопотери и сопротивления ментальному приказу, не слушалось. Даже открыть глаза казалось непосильной задачей.
Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса. Я прислушалась, чтобы хоть как-то отвлечься от пульсирующей боли в висках, но смогла разобрать едва ли каждое третье слово.
–…домыслы, догадки и косвенные свидетельства… этого недостаточно…
Резкий хлопок по столу заглушил конец фразы.
– Мне наплевать на закон, Корвус! – голос Майло сорвался на крик. - Я пытался следовать закону – и куда это меня привело? Даррен, Фари…
Тихий ответ. Вспышка боли, cкрип ремней, сковывавших запястья. Тяжелый перестук шагов за дверью.
– Мы только зря теряем время! – снова Майло. Он был на грани – я слышала это в каждом слове, в нервном, срывающемся голосе. - К чему эти увертки, если всем нам давно понятно, кто именно является менталистом?
– …обвинение…
– Я больше не верю в честный суд. Если после смерти менталиста Фари станет хоть чуточку легче, я поеду к нему и голыми руками сверну ему шею.
Скептический смешок адвоката.
– Хорошо, не голыми. Надену перчатки.
– Это ей не поможет.
Молчание.
– Если дашь волю чувствам, вы оба окажетесь на костре, - жестко ответил лорд Сантанильо. - Забыл, что жизнь твоей обожаемой жены целиком зависит от твоего положения? Если тебя осудят за убийство, наказания ей не избежать, а Даррен останется сиротой под опекой Короны. Этого ты хочешь для своей семьи?
– Я… нет, - отступил Майло, сдаваясь.
Я выдохнула. Последнее, чего мне хотелось – чтобы из-за меня любимый человек становился убийцей. Лучше уж я сама – в конце концов, пятном на совести больше, пятном меньше. Если бы только можно было уговорить Майло развестись, чтобы он и Даррен остались живы…
– Я готов.
Ровный будничный тон лорда Себастьяни совершенно не вязался с предложением, которое он только что озвучил.
Лорд Сантанильо громко вздохнул.
– И ты туда же. Идиоты… Это ничего не меняет…
Наверное, он собирался добавить что-то еще, но я не услышала, надсадно закашлявшись.
Боль. Кровь. Тьма.
***
Снова голоса за стеной – Майло и лорд Сантанильо сошлись в очередном споре. Оба старались говорить тихо, но отдельные фразы прорывались сквозь закрытую дверь. «Больше не могу», «нужно что-то делать», «пора оповестить законников» и почему-то «этот идиот Себастьяни». Среди разрозненных обрывков воспоминаний мелькнула фраза лорда Фабиано – кажется, он собирался убить менталиста. Я не знала, сумел ли адвокат переубедить его, но третьего голоса в разговоре и правда не было слышно.
Неужели брат леди Элейны решился осуществить задуманное?
Я осторожно попыталась пошевелиться, но смогла лишь немного приподнять голову – и сразу же бессильно упала на подушки. Комната закружилась, перед глазами на мгновение потемнело. Большая потеря крови и несколькo дней на одних лишь укрепляющих зельях серьезно сказывались на самочувствии.
Я хотела было позвать Майло, когда услышала хлопок входной двери и голос Мелии, обращавшейся к лорду Кастанелло.
– Прошу прощения, милорд, но к вам посетитель. Сын Кауфманов, Тори. Говорит, что принес срочное письмо.
Я замерла, мгновенно напрягшись. Что мальчику могло понадобиться от Майло? Какие-то новости о Даррене… нет, господин Маркони вряд ли бы прислал незнакомого ему человека. Тогда что?
Тем более, после нашей последней встречи я не доверяла ни Тори, ни его отцу. Оставалось надеяться, что Майло, не без помощи адвоката, тоже проявит достаточную осмотрительность.
Супруг и лорд Сантанильо вполголоса обсудили появление Тори – на этот раз я не смогла разобрать слов – и, к моему удивлению, Майло попросил Мелию привести посыльного прямо сюда. Когда за служанкой закрылась дверь, обсуждение продолжилось. Лорд Сантанильо что-то доказывал Майло – я уловила в его интонациях настойчивые нотки – и супругу явно не нравились аргументы друга. Несколькo раз мне показалось, что в разговоре промелькнуло мое имя, но прервать беседу я не решилась. Хотелось послушать, что скажет Тори, а если Майло узнает, что я очнулась, он, чего доброго, решит перенести разговор в другое место.
Хлопнула дверь.
– Милорд Кастанелло, – проговорил Тори прямо с порога. Звонкий детский голос был отлично слышен из моей комнаты. - Я привез для вас срочное письмо от лорда Террини.
– От Освальда? – переспросил Майло. – Каким образом письмо попало к тебе? Насколько я помню, ты работаешь на лорда Фабиано Себастьяни.
– Так и есть, милорд, – затараторил мальчик. - Я был у милорда, разбирал почту, когда увидел посылку от лорда Террини. Ее привезли сегодня утром. Я знал, что милорд гостит у вас, вот и решил, что могу доставить пакет сюда. Тем более, странно, но на посылке значится ваше имя, милорд Кастанелло, хотя доставили ее в поместье Себастьяни. Я бы спросил у милорда, что делать, только ваша горничная сказала, будто в поместье его нет. Так что…
Зашуршала оберточная бумага, извлекаемая из сумки. Судя по всему, пакет был достаточно объемным.
– «Приходите, дорогой друг», - услышала я голос супруга, зачитавшего вслух записку. - «Нам есть что обсудить. Террини». Корвус, ты понимаешь, что это значит? А главное, какое отношение имеет к Фабиано?
– Не очень, - слова лорда Сантанильо заглушило шуршание бумаги. - Но седой лис, похоже, окончательно тронулся умом после разгромного проигрыша в бoрьбе за должность главы городского совета. Он что, думает, что Сантанильо пропил в своем доме все, включая одеяла, раз прислал ему еще одно?
– Причем здесь… – супруг вдруг осекся, не договорив. На несколько секунд в комнате воцарилось молчание, а затем послышалось глухое тихое. - Даррен.
Сердце нервно забилось в предчувствии беды. Одеяло… когда Даррена вынесли из сторожки, он был укрыт тонким пледом из овечьей шерсти. Я бы, наверное, не узнала его, но Майло… Майло мог.
