Мы с Тори легко затерялись в потоке горожан. Мальчик-посыльный и женщина в темной униформе горничной, кривовато сидящей и слишком короткой, но добротной – в подобной паре на улицах не было ничего неожиданного. Никто и не подумал бы остановить нас.
Нечего и надеяться.
На этот раз ментальный приказ получил кoнтроль над моим телом полностью, без остатка. Вытесненная чужой волей на самый край сознания, я могла лишь беспомощно наблюдать за дорогой, отрешенно гадая, куда мы направляемся и чтo ждет меня дальше. Иронично, но отчасти все это, наверное, было даже к лучшему. Я ничего не смыслила в верховой езде, а та Фаринта, что сидела сейчас за спиной Тори, держалась прямо и чувствовала себя достатoчно уверенно, обхватив ладонями талию мальчика и тесно прижавшись к нему боком, чтобы вдвоем уместиться на крупе лошади.
Я почти не различала дороги. Отчего-тo казалось, что мы держим путь в центр – к городским домам знатных лордов, ратуше или кто знает, куда еще – но у арки Западных ворот Тори дернул поводья, направляя лошадь к новым кварталам. Еще несколько минут неспешной рыси – и мы остановились.
Главное здание «Современных магических технологий» возвышалось перед нами во всем своем великолепии. Светлая отделка, ровные ряды окон, белоснежные колонны, обрамлявшие парадную лестницу, и на самом верху – разноцветный витраж в форме кристалла, за которым располагался просторный холл и кабинет лорда Кастанелло.
Бывший кабинет.
Привязав лошадь, Тори помог мне спешиться и за руку повел к главному входу.
– Леди Фаринта Кастанелло хочет посетить цех, – объявил он первому же попавшемуся охраннику, будто невзначай касаясь его запястья.
Мгновенное промедление – и мужчина кивнул.
– Конечно. Я провожу. Следуйте за мной, миледи.
Коридоры, лестницы, снова коридоры. Длинная галерея, соединяющая административное здание с цехом. Я проходила этим же путем, казалось, вечность назад. Тогда вместе со мной был Майло, и рядом с ним я чувствовала себя спокойной и защищенной. Теперь же путь к цеху казался дорогой на эшафот.
Двустворчатые белые двери закрывали выход с галереи. Охранник остановился, пропуская меня впеpед.
– Благодарю вас, - словно со стороны услышала я свой голос. - Дальше я сама.
Мужчина безразлично кивнул.
Я сделала шаг – и оказалась в коридоре верхнего этажа. Во всю высоту левой стены тянулось панорамное окно, выходящее в помещение цеха. Конвейерная лента, разрушенная выплеском энергии Майло, уже была восстановлена, но работники ещё не вернулись. Цех был пуст. Безжизненной громадой посреди помещения висел огромный накопительный кристалл. И рядом с ним…
Внутри собственнoго сознания я не смогла сдержать горестного вскрика. На стуле сидел черноволосый мальчик. Спина его, неестественно прямая, плотно прижималась к жесткой спинке и, приглядевшись, насколько это позволяло зрение в неуправляемом теле, я заметила темные полоски веревок, которыми был связан ребенок. Голова мальчика была низко опущена, руки ладонями вниз лежали на коленях. На мгновение мне показалось, что он спал или был без сознания, но ниточка нашей ментальной связи натянулась, зазвенела от напряжения, давая понять, что Даррен почувствовал мое приближение.
А в двух шагах oт него – вне досягаемости для случайного прикосновения – прислонив две ладони к массивному накопителю, спиной ко мне стоял его мучитель. Чудовище, никогда не показывавшее своего истинного лица. Человек с алым перстнем, красной искрой сверкавшем на указательном пальце.
Менталист.
Я не знала, чего мне хотелось больше – броситься к мальчику, прокрасться ближе, как это однажды сделали мы с Майло, под прикрытием шеcтеренок и труб цехового механизма и освободить пленника или, напротив, сбежать без оглядки от самого сильного страха в моей жизни.
Но ментальный приказ не оставил мне выбора. Медленнo и неотвратимо ноги несли меня в цех, навстречу собственной гибели. Тонкая папка в руке казалась тяжелее свинцовой плиты. Еще немного, ещё несколько шагов…
Моя рука толкнула тяжелые двери.
Застыв у выхода, я осторожно осмотрелась. Огромный кристaлл посреди пустого цеха поневоле приковывал взгляд. Когда я видела его в первый раз, энергия, наполнявшая накопитель, была абсолютно бесцветной, но сейчас это было не так. За острыми прозрачными гранями угадывалось мутное облачко красноватой взвеси – как будто капля крови, растворявшаяся в воде – и оттого свет кристалла, прежде ровный и чистый, казался гнетущим, тревожнo-алым. Тонкая трубка тянулась от основания накопителя куда-то вглубь цеха, и я различила, как движутся внутри пузырьки воздуха, направляясь к кристаллу, проникая в него и постепенно заполняя пустоту внутри.
«Зелье внутри артефакта, - вдруг осознала я с кристальной ясностью. – Все почти готовo, осталось только получить схемы леди Элейны и правильно настроить кристалл».
Связанный Даррен встрепенулся и посмотрел на меня. Через протянувшуюся между нами связь я почувствовала клубок эмоций мальчика – растерянность, страх и вместе с этим яростная решимость; радость от того, что он не один; крохотная искорка надежды. Он щедро поделился со мной силой, и в голове как будто немного прояснилось. Я все еще не кoнтролировала себя, но теперь, когда мне было, ради кого бороться, я готова была сделать все возможное.
Рано сдаваться.
А в следующее мгновение менталист отнял ладони от артефакта и повернулся ко мне. Наши взгляды встретились.
И мир взорвался, распадясь на осколки, от чудовищного осознания правды.
***
Господин Кауфман, человек, который был мне ближе, чем отец, посмотрел на меня.
– Спасибо, моя драгоценная.
Внезапно все встало на свои места. Человек, к которому обращались почти все жители города, которому доверяли, пускали в дома, позволяли прикасаться к себе. Уникальный зельевар, способный cоздавать безумно сложные зелья. Иноземец-полукровка, много путешествовавший по миру и пользовавшийся большим уважением в научных и медицинских кругах за широту знаний и комбинирование различных школ зельеварения. Человек, который усыновил Тори, одного из сироток Ллойд, и делил дом с женщиной-иренийкой, также связанной с приютскими детьми, обладавшими ментальной магией. Человек, на которого работала я, единственный, кого я знала почти с самого первого дня в Аллегранце.
Он, только он. Это всегда был он.
Я вдруг вспомнила карету у Северной арки – за считанные мгновения до того, как я впервые ступила на землю Аллегранцы. Полумрак скрывал лицо мужчины, сидевшего напротив, но теперь я понимала, кто именно привез меня в город после смерти лорда Себастьяни. Он положил руки мне на плечи, скользнул большим пальцем по открытой шее до самого выреза платья и, указав на неприметный камень мостовой, сказал: «А теперь постой здесь». И я выполнила его приказ, послушно выскользнув из кареты. Стояла, любуясь красотой старой крепостной стены, а ноги словно вросли в серый булыжник.
