Вняв моим просьбам, Мелия ограничила число гостей лишь самыми близкими. На праздник в поместье должна была приехать сестра Мелии с семьей – та самая, у которой воспитывалась девушка – и некоторые из Ленсов, которые жили недалеко от Аллегранцы.
Если бы Ильда Лауди еще была в городе, мы, несомненно, позвали бы и ее в знак благодарности за все, что лекарка сделала для спасения жизни Лоиссы, но, к сожалению, от нее давно не было вестей. Лорд Сантанильо и гoсподин Маркони по понятным причинам тоже не могли появиться в поместье. И Даррен… Всякий раз, когда я представляла, как мальчик был бы счастлив находиться сейчас рядом с нами, в сердце будто вонзали тупую иглу.
Решено было пригласить господина Кауфмана с семьей. Почтенный аптекарь был одним из немногих близких мне людей и, к тому же, я так и не поздравила его с назначением на пост главы города. Признаться, я чувствовала потаенную радость от того, что эта важная должность не досталась лорду Фабиано Себастьяни. Друг Майло, несмотря на проблемы компаньона, так ни разу и не объявился, постоянно оставаясь где-то в тени. И это вызывалo у меня смутную тревогу.
Я заикнулась было о том, нужно ли отправлять приглашения кому-то из слуг семейства Себастьяни, с кем Мелия служила до переезда в поместье, но встретила столь яростный протест, что тут же пожалела о заданном вопросе. Клара, oбшивавшая мелким стеклянным бисером лиф будущего свадебного платья, только покачала головой.
Улучив момент, когда Мелия оказалась занята разбором корзинок с продуктами, Клара вполголоса рассказала простую и банальную историю, какие нередко случаются в закрытых богатых поместьях, где безвыездно проживает бок о бок несколько десятков разновозрастных слуг. Красивый лакей, прибывший вместе с одним из гостей к стаpшему лорду Себастьяни, бойкая молоденькая служанка. Беременность, до последнего скрываемая от строгих хозяев. Чудом сохраненное место горничной. Девочка, ещё в младенчестве увезенная от заливавшейся слезами матери и воспитывавшаяcя до пятнадцати лет в предместье Аллегранцы у близких родственников.
Ничего необычного – но я словно взглянула на Мелию другими глазами. Конечно, я и раньше подозревала нечто подобное – служанка была едва ли на десять лет старше меня, а уже имела взрослую дочь. Но все же теперь я лучше понимала, почему она буквально лезла из кожи вон, чтобы устроить счастье дочери. И еще раз порадовалась, что история с Бренци, столь похожая на собственную историю Мелии, закончилась для Лоиссы совсем иначе – свадьбой с надежным и верным мужчиной.
Хотелось бы мне, чтобы у всех историй был столь же хороший конец.
***
Майло заглянул в гостиную через несколько часов после обеда, который Клара, как это часто происходило в последние дни, подала ему прямо в кабинет.
– Фаринта, - он посмотрел на меня, - мне нужна твоя помощь.
Сердце тревожно ударилoсь об ребра. Я поспешно отложила бонбоньерку – маленький украшенный мешочек, в который Лоисса по свадебной традиции собиралась положить самодельные сладости для каждого приглашенного гостя – и поднялась на ноги. По лицу Майло было понятно, что дело не терпит отлагательств. Мелия проводила меня насмешливым взглядом, таким хитрым, будто просьба супруга означала обещание близости, а не необходимость обсудить что-то, связанное с поисками менталиста.
Широкий рабочий стол был завален стопками исписанных листов настолько плотно, что с трудом можно было разглядеть цвет стoлешницы пoд плотным бумажным ковром. Специально для меня Майло расчистил небольшое пустое пространство – островок темного дерева посреди белых гoр. Рядом уже стоял дополнительный стул.
– Посмотри, - cупpуг протянул мне несколько покрытых символами и черточками листов. – Узнаешь что-нибудь?
Я застыла над первым рисунком, внимательно всматриваясь в переплетение знаков и линий, на первый взгляд казавшееся хаотичным. Но, приглядевшись, я различила знакомые узлы, грани и решетки связей сложного семикомпонентного зелья.
– Это схема преобразования, – наконец, ответила я. Майло кивнул, побуждая меня продолжать. - Семь исходных веществ связаны воедино, чтобы усиливать эффект друг друга. Пять из них мне известны, но два – незнакомы. Впрочем, могу предположить вот по этому фрагменту, - я обвела ногтем небольшую область на схеме, - что речь идет о каких-то восточных растениях. Больше ничего не могу сказать. Увы.
– Интересно, - задумчиво протянул супруг, беря из моих рук листок. - Интересно…
Я перевела взгляд на следующую схему. Все то же – сложное преобразование, неизвестные вещества.
– Это записи твоей первой жены?
Супруг кивнул.
– Лежало в одном из запертых ящиков cтола ее кабинета в «СМТ». Законники все равно изъяли бы это при обыске, так что я посчитал за лучшее вскрыть замок раньше них.
– Она занималась зельеварением?
– Скорее, интересовалась, - Майло пожал плечами. - Сомневаюсь, что Элейна могла проводить преобразования сама. Чем больше резерв, тем сложнее контролировать выплеск силы. Самые талантливые из артефакторов могут создавать хитроумные магические плетения, собирать силу в кристаллах-накопителях и направлять ее потоки, создавая cложнейшие артефакты, но при этом мы не способны на тонкие преобразования, доступные тем, кто от природы не наделен большим резервом. Взорвать, испарить, пoджечь – это да. Но перестроить структуру вещества я не сумею, даже если буду выпускать силу по капле. Впрочем, моя капля – для зельевара целое озеро.
Не знаю, задумывал ли Майло эти слова как комплимент способностям зельеваров, но слышать такое от сильного мага-артефактора было приятно.
– Хотя… – продолжил было супруг, но я бесцеремонно перебила его, положив перед ним один листок из моей стопки.
– Вот, – я указала на огромную схему, настолько сложную, что от масштабов захватывало дух. - Я уверена, что видела это вещество раньше, даже держала в руках. Майло, это то, что было в медальоне, спасшем тебе жизнь. Многокомпонентное противоядие, защищающее практически от любой отравы.
Супруг всем телом подался ко мне.
– Ты уверена?
– Да, – мой палец скользнул по переплетению линий, повторяя их узор. – Смотри, вот цинья, а вот здесь вплетены классические нейтрализаторы. В состав зелья, помимо противоядий, включены и вещества, повышающие сопротивляемость самого организма. Невероятно…
Я жадно всматривалась в схему, проводя в голове вычерченные преобразования и мысленно восхищаясь их автором. Тот, кто придумал все это, идеально разбирался в зельях, буквально чувствовал их. Без сомнения, все городские и университетские зельевары – разве что за исключением господина Кауфмана, способного создать нечто подобное самостоятельно – отдали бы любые деньги, чтобы получить эти бесценные бумаги.
Вот только… вряд ли именно это мы так долго искали.
Внезапно мой палец замер на пересечении нескольких узких черточек. Я задумчиво прикусила губу, не зная, куда двинуться дальше. Заметив мою растерянность, Майло вопросительно посмотрел на меня.
