Живот опять скрутило в узел, и Куна окончательно поняла почему. Совсем не мать замучает её скандалами и оскорблениями - она сама. Матери нет сейчас рядом, она спит дома на кухне, ни слова не сказала, но Куна чуть не плачет. А в животе бьется и страдает тот, кто точно ни в чем не виноват. Верила ли она, что можно вернуться? Да, можно, но надо ли? Не выгоняет тот, кто любит, а кто любим не хлопнет дверью в ответ. Иногда просто нечего спасать.
- Наилий, я не вернусь туда. Сестре помогла, от матери не отказываюсь, но жить там невыносимо. И я не хочу, чтобы у моего ребенка было такое же детство. Никому такого не хочу. Кода нас станет двое, муниципалитет выделит отдельное жилье. Я выучусь на повара или кондитера, уйду из диспетчерской и буду наконец-то жить. Спасибо за все, что для нас делаешь, я правда благодарна и ни о чем не пожалела. Никогда не хотела всерьез избавиться от ребенка, просто испугалась сильно. Сейчас легче.
- Хорошо, я рад, - слабо улыбнулся Наилий и поцеловал Куну в лоб.
***
Публий отпустил Куну из стационара на четвертый день, выдав длинный список запретов. От работы освободил, диету прописал и напоследок добавил, чтоб забыла о близости как минимум на две недели. Куна вспыхнула от стыда, но покраснела уже не так густо, привыкать начала к лейтенанту. Наилий в палате навещал еще дважды, а потом улетел на учения. Иногда казалось, что у него и дома-то нет, все время в дороге.
В Равэнне выпал снег, засыпав белыми хлопьями макушки кустов и крыши домов. На тротуарах он таял слишком быстро, растекаясь лужами под ногами прохожих. Цзы’дарийцы достали шарфы, шапки и все чаще прятались в поднятые воротники курток. Регина вечерами вязала пушистые носки и рассказывала как тепло на самом деле в Равэнне. Она родом из северного поселка Нирт, где Тарс уже давно скован льдами, а сугробы наметены по пояс. Зимние вещи Куны остались в бараке у матери. Чтобы не тратится на новую куртку, Регина достала с антресолей свою шубу, радостно сообщив, что размер тот же, но потом под растущий живот все равно придется покупать.
Недели шли, генерал писал на планшет и присылал фотографии ледяного дождя на равнине. Непогода оставляла на голых ветвях деревьев прочный стеклянный панцирь, а на закате светило раскрашивало замерзшие клены во все оттенки янтаря.
Зимой жизнь становилась ленивой, и кровь разгонялась по венам только от глотков горячей травяной настойки со свежими булочками. Куна уже почти почувствовала себя спокойной и счастливой, как студеный утренний ветер принес к бараку очередного гостя.
Аврелия стояла на пороге, поправляя мохнатую розовую повязку на светлых волосах. Снежинки вздрагивали на кончиках наращённых ресниц. А жизнерадостный макияж гармонировал с довольной улыбкой.
- Ты все хорошеешь сестренка, - пропела младшая и шмыгнула мимо младшей в коридор, - растолстела только, штаны не жмут?
Куна оглядела свой домашний наряд из старого трико Лавра и недавно купленного свитера. Ничуть она не растолстела, скорее оквадратилась из-за беременности. Аврелия же фигурой напоминала салфетку, продетую через сервировочное кольцо. Да и кружева с блестками на ней было столько же. Новую коротенькую шубку сестра повесила на гвоздь и пошла гулять по бараку.
- Ну, тут ремонта отродясь не водилось, краска под потолком облупилась. Куна, я вам с Региной удивляюсь. Обе при мужиках, а живете как старухи.
Только нравоучений ей сейчас не хватало. Старшая сложила руки на груди и недовольно спросила.
- Ты зачем пришла?
- Просто в гости, разве нельзя? - невинно хлопнула ресницами Аврелия.
Неужели обида за удар в самое больное место закончилась? Или просто закончились деньги? Зная младшую шестнадцать циклов, Куна согласилась бы поверить только во второе.
- Два месяца про меня не вспоминала и вдруг просто в гости.
- Злая ты, - погрозила пальцем Аврелия, - мы же семья. Хотя сразу видно, что от разных отцов. Ты своего мужчину в таком виде встречаешь? Куна, разве можно? Потому и дом до сих пор не полная чаша. Мужчинам уют нужен, на облупившуюся краску они и в казарме посмотрят. А твой генерала возит, вообще к другому привык.
Кажется, Куна начинала понимать, куда Аврелия уводила разговор. Просить младшая никогда не умела, все, что хотела и так получала, сейчас же не могла решить, с чего начинать. Упрекнуть старшую, что купается в роскоши пока семья голодает не вышло. Новая шуба стоила дороже, чем мебель на кухне Регины. Раз не нужно было покупать таблетки, то денег у матери от жалования оставалось достаточно. Месяц или два экономии и обновку со скидкой или с рук можно себе позволить. На жалость будет давить или снова обвинять в эгоизме?
- Я на больничном сидела недавно, - сказала Куна, - денег нет.
- Вот сразу ты о деньгах! Скучно, честное слово.
Аврелия крутанулась, взмахнув розовой юбкой с черной кружевной оборкой, и плюхнулась в кресло Регины. Вязание упало с металлическим перезвоном спиц и по полу прямо в угол укатился прыгучий клубок шерсти.
- Я думала тебе хоть немного интересно, как живет твоя семья. Тоже ведь за два месяца ни разу не зашла.
Значит, вступление будет длинным.
- Хорошо, рассказывай, - согласилась Куна, усаживаясь на край кровати соседки. Аврелия вздохнула, церемонно расправила складки на юбке и начала.
- Я ходила в медцентр на осмотр, врачи подтвердили положительную динамику, вписали к диагнозу длительную ремиссию и разрешили мне один цикл доучиться очно.
- Поздравляю, отличная новость, - расцвела улыбкой Куна.
- Да, я тоже очень рада. Уже созвонилась с курсами и добилась, чтобы меня вернули в прежнюю группу. Пришлось немного поскандалить и послать всех неверующих к лечащему, но с домашнего обучения меня перевели. Теперь столько новых хлопот, ты не представляешь! Я же совсем отстала от моды, мой гардероб можно разве что на помойку выкинуть, если я приду в лекционную вся в прошлогодних коллекциях, меня же засмеют!
Ничего не изменилось. Сколько бы мать не зарабатывала, аппетит Аврелии всегда на шаг впереди. Куна не стала возражать, сложила руки на груди и ждала кульминации рассказа.
- Ты знаешь, что таблеток надолго не хватит. Цикл я доучусь, а потом снова все придется тратить на лекарство. Куна, я ведь помогла тебе тогда сбежать к Нурию, помоги и ты мне. Времени в обрез, не найду мужчину на курсах потом в экзопротезах вообще никого не найду. А кому я нужна больная да еще и некрасивая? Не одетая как полагается. Ты сбежала от матери, я тоже не хочу всю жизнь возле неё просидеть, я любви хочу! пожалуйста, Куна, не так уж много мне и надо. Я уже все заказы удаленно в магазинах сделала, оплатить осталось.
Огромные глаза Аврелии мерцали как звезды. Она просительно сложила ладони перед грудью и тянулась к Куне. Такая маленькая, несчастная, беззащитная. Совесть грызла старшую. Ведь бросилась тогда Аврелия двигать тяжеленный шкаф, чтобы выпустить сестру на свидание к генералу. Останься Куна в кладовке и не случилось бы балета, ночи в катере, ребенка. По сравнению с этим деньги и тряпки, что на них покупают не стоят ничего.
