- Да, я хоть и вырос недокормышем, но родился детенышем бегемота, - пошутил генерал и снова улыбнулся. Тихий, спокойный и довольный жизнью. Как рассветное светило, укрывающее теплым светом белые вершины гор.
- Прохладно у вас, дрова жалеете? - вдруг нахмурился генерал. - Забирайся обратно в кровать, замерзнешь.
- Так кончились почти дрова. Тянем последнее изо всех сил. Потепление давно обещали, но погода не меняется.
Сухпайка уже не было. Куна с Аттией ели то, что привозила из деревни на снегоходе Глория. Задержался в космосе генерал, успеть бы теперь вернуться в Равэнну до родов.
- Плохо, - вздохнул Наилий, помогая Куне укрыться одеялом. - Почему Рэму ничего не сказала? Привезти дрова - не проблема, зачем мерзнуть?
Боялась она звонить в пятый сектор строгому начальнику личной охраны генерала. Вдруг занят или не захочет помогать. А еще не хотела даже случайно услышать в телефоне голос Амадея. Почти забыла рядового, насильно вытолкала из головы. Не нужна симпатия, тем более легкая влюбленность. У Дариона есть отец и с ним Куна должна быть всеми мыслями.
- Но ведь хватает же, - робко ответила она и погладила генерала по рукаву форменного комбинезона, - не сердись, пожалуйста. Расскажи лучше, где ты зимой фрукты нашел?
- У Цезаря в гостях был, - ответил Наилий, - чего только не найдешь в первом секторе. Ешь, Аттия все перемыла. Я посмотрю, что у вас осталось из запасов, и будем собираться домой.
Обратно в особняк к виликусам, офицерам и юному охраннику с красивым именем Амадей. Куна поежилась будто от сквозняка и потянулась к зеленому яблоку.
- А мне здесь понравилось. Правда. Уютно, спокойно и горы обступают со всех сторон.
- Да, но моё место в пятом секторе, - терпеливо объяснял генерал, - я могу оставить тебя, а сам должен уехать в Равэнну. Слишком много времени потратил на легарцев, срочные и очень срочные дела покоя не дадут. Ты выдержишь еще один переезд? Или мне не тревожить вас с Дарионом?
Так хотелось еще пожить в маленьком доме с Аттией, что Куна почти согласилась. Уже открыла рот, но замолчала на первом же слове. Как легко наступать на знакомые грабли. Снова переезд и она опять перечит воле генерала. Нельзя оставаться в горах, даже если в особняке потом придется ходить мимо комнаты охраны, закрыв глаза. В конце концов, зачем бояться Амадея? Мало ли чего пригрезилось в их первую встречу, может у рядового есть женщина и ребенок, а она страдает по собственным фантазиям. Конечно, ему на неё наплевать. Зато никогда не было наплевать Наилию.
- Нет, я хочу поехать с тобой, - уверенно сказала Куна, и ей показалось, что генерал выдохнул с облегчением.
- Хорошо, тогда я вызову охрану, чтобы они законсервировали дом, рассчитаюсь с Глорией и отвезу в деревню Аттию. Ты кушай яблоки, а мне позвонить нужно.
Жаль, конечно, прощаться с домом. Из всех мест, где успела побывать Куна, он был самым уютным и приветливым. Но Дарион - дитя равнины, ему будет лучше в Равэнне. Наверное.
***
Отгулы генерал все-таки взял, как обещал. Не двадцать дней, конечно, а только пять. Минус день перелета и оставалось четыре. Слишком мало для тихой семейной жизни и то Наилий редко снимал гарнитуру с уха, постоянно что-то обсуждая с офицерами. С его приездом в доме поселилась суета. Ходила по пятам за Куной, пряталась во взволнованном взгляде Аттии и наводила порядок в комнатах. Генерал пересчитал продукты и составил меню на пять дней, разложил в спальне гаджеты, развесил форму и рассортировал кухонную утварь так, как было до появления Куны.
К вечеру у неё заболела спина и ноги, хоть и не делала ничего, просто ходила за Наилием. Тяжело давался последний месяц беременности, и радовало только то, что ждать осталось недолго. Скоро она возьмет на руки Дариона.
- Куна, иди спать, - ласково сказал генерал, поймав её в коридоре.
- А ты?
- Рэм отзвонился, что они прилетели, надо встретить и расквартировать.
Значит, охранники займут гостиную или кабинет, других комнат кроме спальни и кухни в доме не было. А к занесенным снегом жилым корпусам аэродрома давно было не добраться.
- Где же Аттия будет спать?
- Её Глория заберет. Если хочешь попрощаться, поспеши.
Куна кивнула и пошла искать матушку, едва переставляя ноги. К ним будто привязали гири, и отдышка мучила, как после долгой пробежки. Аттия отзывалась откуда-то с веранды, пришлось надеть куртку и обуться. Застегнув липучки на ботинках, Куна разогнула спину и почувствовала, что от слабости закружилась голова. Зря она столько бегала по лестнице с первого на второй этаж. Зато спать сегодня будет крепко.
Пока вышла на веранду, держалась за стену. На свежем от мороза воздухе стало легче. Нужно чаще отдыхать, права матушка.
- Куна! А я тут Глорию выглядываю, буран собирается, успеет ли добраться?
Аттия стояла у перил веранды на фоне сумеречно-синего снега. Уже одетая в теплую куртку и штаны. Даже на холоде от матушки пахло травами, и глаза лучились добротой в прорезях маски. Наверное, жестоко называть матерью ту, что никогда не брала на руки своих детей. Но очень правильно, если осознать, сколько чужих выросло у неё на глазах.
Безумная история с тридцатью младенцами, рожденными в лаборатории от суррогатных матерей. Генетических экспериментах, в один день доставленных в горный интернат на воспитание мастеру. Ученые разгрузили в зал для тренировок тридцать кювезов и, попрощавшись, исчезли. Куна представить не могла шок начальника интерната. Что делать с младенцами? Пока тридцатого накормишь, первый проголодается. Один проснется и закричит - всех разбудит. А пеленать, купать, выкладывать на живот и делать массаж? Мастер взвыл на следующий день и позвал из деревни себе на помощь женщину. Единственную, когда-либо появившуюся в интернате. Аттию.
Детям не объяснить с рождения, что они - будущие воины и должны вести себя как мужчины. Мальчишки просились на руки, обнимали за шею и висли на матушке гроздьями. Да так, что мастеру приходилось снимать. Два цикла она их кормила и выхаживала, а потом начались тренировки с наставниками и мастер отправил Аттию обратно в деревню. Уверен был, что мальчишки забудут и не вспомнят. Они и забыли. Пока Наилий на двенадцатом цикле не сбежал из интерната, а Марк не отправился за ним. Нашел и они подрались. Свалились оба в расщелину и обратно возвращались через деревню, в которой жила Аттия.
Вселенная привела детей к матери и больше они не расставались. Даже спустя сорок циклов Аттия жила проблемами своих мальчишек. Помогала Северине с дочерью и вот теперь приглядывала за Куной, пока Наилий воевал с легарцами.
- Жаль, что вы уезжаете, - вздохнула Куна, подойдя к перилам, - я так привыкла к нашим вечерам у камина, разговорам, вязанию.
- Не печалься, девочка, сойдутся звезды на небе - еще увидимся. Ты только береги себя и Дариона. Хорошо?
- Хорошо, - эхом повторила Куна и уткнулась носом в плечо Аттии. От волнения стало совсем худо: голова кружилась, и тошнило, как в первые месяцы беременности. А еще пол веранды все время уходил из-под ног, пришлось качнуться в сторону и вцепиться в перила.
