- Хорошо, так и сделаем.
- Отлично, - просиял Марк и от радости до хруста затянул болт на почти собранном каркасе. - Снова будем соседями. Как поправится Куна, в гости с ней и сыном приезжай. Понимаю, что не скоро, такую операцию на дому пережила. Мощный у тебя все-таки полевой хирург. Тот самый, что из либрария переучился, да? Поощрить бы бойца. Капитана дашь?
Публию бы отпуск недели на две и чтоб никто не дергал. Загонял его командир, из хирурга акушером сделал. Лейтенант у стола почти подвиг совершил, а поощрить за это нельзя. Разве что проплатить оборудование, которое в центр просил, а со званием - беда.
- Рано еще Публию капитана, - ответил Наилий, закручивая ножки у кроватки. - Молодой слишком, только во вкус вошел, руку набил. Боюсь, испорчу званием. Получит капитана, сядет в кабинет отчеты составлять, а кто меня после ранений зашивать будет? Я ведь тоже корыстен.
- Еще бы, - усмехнулся Марк и помог донести собранную кровать до её места у стены. - Ну, теперь закончили? Можно Шуи заваривать?
- Нужно, - согласился Наилий.
Глава 44 - Судьба нилота
Подарки генерала девятой армии пришлись очень кстати. Аттия убрала сшитые наспех пеленки, и помогал переодеть Дариона в нормальную детскую одежду. Распаковывать сумки до конца не стали, ждали, пока мужчины закончат с гостиной и туда можно будет переехать. Куну тоже переодели, нашлась хорошая сорочка для кормящих, а с размером при таком свободном крое сложно было промахнуться.
Публий разрешил вставать, но из кухни никуда не пускал, поэтому взрывы смеха из гостиной она слушала через две двери, а потом возвращалась на диван. Хозяева двух секторов пили и праздновали рождение нилота. Так называли всех генеральских сыновей, и только у первого добавляли «старший». Для красоты, конечно. Наследники канули в бездну вместе со старой Империей. Генералы не получали власть по наследству, а выигрывали в поединке. И сколько бы женщин не родили Наилию детей, следующим генералом станет тот, кто его убьет. Зачем тогда сыновьям бремя золотых погон отца? Куна не понимала.
Пока ходила беременная, смирилась, что Дариона заберут в училище, едва он отсчитает седьмой цикл с рождения. Настроилась, что переживет. Регина ведь смогла. Но сейчас, прижимая младенца к груди, не представляла, что отдаст. Помнила каждый шрам на теле Наилия. Бугрящиеся белые рубцы, косыми линиями перечеркивающие грудь, спину, плечи. Столько раз мог погибнуть и выжил. Герой. Но какая мать захочет таких «украшений» для своего сына? Как будет ждать его из командировок в космос, не зная, сам вернется или вынесут из десантной капсулы на руках?
- Лейтенант Назо, - тихо позвала она военврача. День клонился к вечеру, но Публий все так же сидел возле нее на стуле и смотрел на экраны медицинского оборудования. Давление, сердцебиение, температура.
- Да, Куна? Болит что-то?
- Нет, я спросить хотела. А куда пропадают нилоты прежнего генерала, когда у сектора меняется хозяин? Я не знаю, сколько их было у Луция Клавдиана Тита, но нилотов часто показывали в телевизионной панели. Офицеры все. Молодые, здоровые, красивые. Где они сейчас?
Конечно, Публий мог не знать, но Куна была благодарна, что не отмахнулся от вопроса и через паузу ответил.
- Там же. В своих подразделениях и даже в офицерских званиях. Никто их не замучил в подвалах генерального штаба. Один, правда, погиб в операции. Но я сомневаюсь, что его специально подставили под пули. Младшие в училище и с ними все в порядке. Наилий - не зверь. Он не убивает младенцев.
- Наилий, да, - кивнула Куна, смотря на сонного Дариона,- а тот, кто придет на его место? Лейтенант, Назо, поймите, я не жду этого, не приближаю миг, но мне страшно. У Наилия три поединка за звание уже было. И будут еще.
- Я понял, - вздохнул Публий и вытянул спину. - Хочешь поговорить о нилотах и поединках? Давай поговорим. Сыновья генералов часто становятся офицерами вполне честно, а не потому что папа помогает. Другие кадеты могут лениться и забывать про учебу, но нилоту никто не позволит. И если он где-то не дотягивает, это решается интенсивными тренировками, а не поблажками при заполнении табеля оценок. По крайней мере, на равнине так. Вот и получается, что к выпуску сын генерала сильнее, опытнее и ученее других. Несколько успешных операций и заслуженные погоны на плечах.
Никто себе не принадлежит. Даже у детей генерала на уме только долг, честь и хорошая репутация. Еще одна витрина успешного полководца, как и его женщина.
- И вот вырастут они такие сильные и красивые, - грустно пробормотала Куна, - а отца убьют. Мстить будут претенденту?
- Имеют право, - подтвердил Публий, - но успевают только один раз. На поединок нового генерала может вызвать майор или полковник, больше никто. И если старший по званию нилот не сделает это в первый же день, а то и час, бывший претендент под любым предлогом понизит его в звании. И все. Потом дорога к вершине карьерной лестницы закрывается навсегда.
Правила вызова на поединок Куна знала, но о таких хитростях не догадывалась. Обычно между поединками правила давали генералам цикл передышки, но это не касалось победивших претендентов. Их могли вызвать на поединок повторно прямо над телом предыдущего генерала. И позволить отсрочку в месяц, чтобы залечить травмы.
- Если сын не мог победить, он просто складывал голову на погребальный костер отца?
- Он мог отказаться, - устало прикрыл глаза Публий и взъерошил светлые кудри, - стерпеть понижение и попросить перевод подальше от столицы. Так сделал старший нилот Луция и остался жив, но высшее командование долго бурлило желчью, не приняв его выбор. Видишь ли, истинный смысл приемника не в мести убийце генерала, а в сохранении сложившегося порядка. Первое, что делает новый хозяин сектора - меняет высшее командование. Погоны летят практически со всех. Звучит цинично, но нилот, способный после смерти отца-генерала забрать обратно звание от претендента - своеобразная гарантия преданности полковников. Их страховка на тот страшный день. Поэтому на сыновей генерала буквально смотрит вся армия.
Куне стало холодно в перегретой вновь заработавшим отоплением кухне. Знай она правду о нилотах той ночью в катере - подошла бы к генералу? Позволила себя поцеловать? Намного проще с другими мужчинами, безопаснее для детей, но жалела ли она на самом деле? От злого примечания в заявке на нилота до забытой ради генерала влюбленности казалось, прошла половина жизни. Куна могла до сих пор сидеть в диспетчерской и прятать по карманам мелочь от жадных рук Аврелии. Работать на чужие таблетки и выслушивать упреки матери. Каждый день. Цикл за циклом.
Она не любила Наилия. Давно это поняла и отчаялась что-то изменить. Но если бы сейчас взяла в руки ту заявку, то, не дрогнув, написала бы тоже самое. «Тиран и бездушный чурбан» стал лучшим, что с ней случилось. И раз уж она родила ему старшего нилота, то примет это бремя вместе с сыном.
- Спасибо за честность, лейтенант Назо, - сказала Куна, - я подозревала, но должна была услышать.
