— Чтобы объяснить?
— Наоборот. Чтобы понять. Тебя неправильно информировали. «Грёзы» — это не наш отель, и каждый в городе знает, что побережье практически разделено надвое — Керны направо, Раевские налево. В смысле, всё восточное направление — это не ко мне, это скорее к Герману. Скинуть номер? — он несколько секунд подумал. — Хотя он просто проржется, даже слушать не станет про твою сестренку… Ну если только твоя сестренка не топ-модель. Она не топ-модель?
— Нет.
— Тогда советую даже не соваться. Герман козлина, сбить с толку его можно только о-очень длинными ногами. И то ненадолго. И то, если сестренку совсем не жалко. Я бы ему свою сестренку не доверил. Собственно, каждый день благодарю судьбу, что у меня ее нет.
Мне он уже нравился! Они точно лучшие друзья? Я невольно начала улыбаться:
— Именно поэтому я и звоню тебе, Юра. Ни за что не решилась бы тебя беспокоить, но ты сам сформулировал очень верно. Боюсь, тут или с твоей помощью, или вообще никак. Видишь ли, для нашего с сестрой положения практика в «Грёзах» — это за гранью мечты.
— Не знаю, могу ли я что-то сделать… — он обрадовал хотя бы тем, что все еще не послал, а всерьез задумался. — Слушай, Ульяна же, да? Давай для начала попробуем…
И всё, в трубке вдруг повисла тишина. Повторный набор подсказал, что сбылось самое пессимистичное предсказание, и прямо сейчас продолжить разговор не получится. Я, честно говоря, увидела надежду — судя по всему, с Юрой можно поговорить об этом и завтра. Но Верочка вдохновилась до надежды совсем другого уровня: она подскочила на месте и завизжала от счастья:
— Мы были правы, он все устроит! Только надо ковать, пока горячо! Поезжай туда и добей!
— К… куда?
Верочка вытаращилась на меня, как на полоумную.
— Ты почему такая медленная-то, Ульяна? Неужели у тебя весь мозг на учебу израсходовался, а на жизнь ничегошеньки не осталось? Тебя же прямым текстом пригласили — к учебному центру на перекрестке Маркса и Теркина. Занятие длится не больше часа, скорее всего, как раз успеешь собраться и спокойно доехать. Так даже лучше. При личной беседе куда больше шансов разжалобить и убедить. Ты ведь в лицо Раевского знаешь?
— В… видела.
— Ну так и чего расселась? Вставай скорее! Надо успеть накраситься.
Я кое-как ожила:
— Это еще зачем? Я же не крашусь.
— Один раз нужно — тебе же разжалобить и убедить… Хм, кстати, никогда не замечала, какая ты у меня симпатичная… Ну, не в полном смысле этого слова, возрадуемся, что хоть все части лица на месте. Сейчас немножко глазки подчеркнем, ты кого хочешь потом в «Грёзы» устроишь!
До меня дошло, что я не просто убеждать Юру должна, а практически обольщать. Потому и вложила в следующую фразу весь накопленный сарказм:
— Но… Вера, я тебя на практику через постель устраивать должна?
Но она юмора не уловила и ответила предельно серьезно:
— Надеюсь, что не придется. Да и не накрасим мы тебя до такого уровня. К Раевскому по этому вопросу, наверное, очередь длиннее, чем по всем остальным. Мы с тобой в другой очереди стоим, Ульяна, так что не раскатывай губу.
Разумные аргументы у меня закончились еще вчера, а теперь и силы оставили. Я просто отшвырнула от себя Верочку вместе с ее тушью, схватила сумку и рванула на выход:
— Лучше поспешу, чтобы успеть!
Только так у меня был шанс отделаться малой кровью. Совсем отделаться от Верочки шансов уже давно не осталось.
Я минут двадцать мялась возле арки — входа в центр, где проводились платные курсы по всем отраслям и специальностям, известным человечеству. И даже не надеялась, что пропущу Юру. Сегодня пропущу, завтра придется его снова дергать. Завтра не дерну, так мне жизнь медом вообще не покажется. А мне еще и сессию сдавать, готовиться когда-то, в перерывах между основной работой по трудоустройству рыжей бестии.
Когда увидела его, выходящего из центральной двери, не удивилась, не обрадовалась и не расстроилась. Просто зашагала наперерез, остановилась перед ним, хмуро посмотрела снизу вверх, дожидаясь, когда и он обратит на меня внимание. Юру Раевского можно назвать очень симпатичным — он чуть выше Германа, но стройнее, брюнет с глубокими, умными глазами. Черты лица немного острые, тонкие, такой типаж часто дополняют очками в изящной золотой оправе, чтобы уж окончательно довершить картинку. Юра очков не носил, но и без них выглядел образцом интеллигентности, в очках бы он с ног сносил. Карие глаза замерли на моем лице, а темная бровь поползла вверх.
— Я Ульяна, — призналась обреченно. И совсем уж обреченно выдавила: — И я не справлюсь без твоей помощи.
— Та самая?
— Боюсь, что да, — я больше не могла смотреть ему в глаза, было очень стыдно. — И я не сталкерша. В смысле, сталкерша, как видишь, но со мной такое впервые.
— Лишь бы не вошло в привычку, — он, кажется, начал улыбаться.
— Лишь бы не вошло, — покорно согласилась я.
Он кивнул и направил меня к стоянке. Сначала дождался, пока усядусь в машину, затем внимательно выслушал всю историю. Я даже не утаила тот факт, что считаю себя обязанной родственникам, которые приютили меня. И о том, что семья Верочки, как и сама я, никогда не получит другого подобного шанса. В общем, была максимально искренна, надеясь именно этим до него достучаться. Хотя от стыда уже была вся красная, а смотреть предпочитала на свои руки.
Юра думал долго, а я тихо радовалась, что хотя бы не прогонял.
— То есть ты хочешь, чтобы я попытался уговорить Германа? — переспросил он, хотя уже и так все понял. — Это не слишком просто. Тебя, скорее всего, в хозчасть оформляют, там же все предельно на каждую штатную единицу подбито. А вас двоих если и пристроят, то… я даже не знаю кем.
— Да кем угодно. Я уже буду рада, если нам просто рядом с окнами разрешат постоять.
Я устала до такой степени, что сейчас обрадовалась бы даже отказу. Только бы завершить стыдный разговор, вернуться домой и забраться с головой под одеяло. И плевать, что под тем же одеялом со мной наверняка окажется и Верочка.
— В общем, я попробую, — вдруг сказал Юра и серьезно добавил: — Но только при одном условии. Сама понимаешь, услуга очень большая, грандиозная, бесплатно такие вещи не делаются.
Я от изумления глянула на него и удивилась — оказывается, он улыбался, глядя на меня. Про грандиозность услуги мог бы и не говорить, я и без того все понимала. Но теперь просто нахмурилась, ожидая продолжения. И Юра озвучил свое требование:
— Если у меня получится тебе помочь, Ульяна, то ты прямо сейчас обязуешься, что выполнишь любое мое желание. Без вопросов и обсуждений.
— А-а… — растерялась я. — Если только это желание не будет связано с чем-то вопиющим…
— Список вопиющего сейчас обсудим? — он явно иронизировал. — Нет, ничего такого, что ты сама ни при каких обстоятельствах бы не сделала. Просто мне нужно, чтобы в тот момент ты не задавала вопросов. Договорились?
