Очень важной частью, определяющей существование и развитие глобальных проектов, является их взаимодействие, всегда жестко конкурентное. Проекты могут быть достаточно либеральны в пределах внутренних проектных рамок (общественных или даже государственных), но это никогда не относится к ценностям альтернативных проектов. Именно по этой причине ни в коем случае нельзя использовать терминологию конкретного проекта для описания межпроектных взаимоотношений – идеология любого ГП носит ярко выраженный монопольный характер, альтернативные проекты всегда в них окрашены крайне негативно. Это хорошо видно на примере идеологии современного «Западного» проекта, который в исключительно черных тонах описывает и «Красный», и Исламский, и даже Католический проекты.
Наблюдая текущие события, трудно удержаться от соблазна найти им простое объяснение. Легко сказать, что мир несовершенен, поскольку не везде еще утвердилась демократия. Вот если и когда она утвердится, то дела наладятся, конфликты исчерпают себя, а люди, облегченно вздохнув, перейдут к свободному созидательному труду. Или вот еще: нужно ликвидировать эксплуатацию человека человеком. Пробовали. И так, и так. Не получилось.
Дело все в том, что отдельные наблюдаемые явления или факты – лишь часть системы смыслов. В каждом ГП этот набор уникален и каждый смысл существует исключительно в связи с другими. При попытке изменения одного из элементов система либо подгонит его под себя, либо рухнет. Вот пример: вы не задумывались, что положение ЦК КПСС в советской системе в сущности было ближе к положению Боярской думы на Руси, нежели к коммунистическому идеалу? Или еще один пример: отношение охранников лагерей ГУЛАГа к своим подопечным чрезвычайно напоминает аналогичное поведение местных властей с попавшими в опалу представителями властных группировок в российские Средние века.
То есть Норма традиционного православного проекта поглотила в этом месте коммунизм, а не наоборот. Скорее всего, потому, что у «Красного» проекта в этом месте просто не было отработанных технологий. А вот как только они появились (например, пресловутые шарашки), ситуация стала резко меняться.
В этой связи интересно было лет 15 назад поразмышлять, как скажется на США – лидере Западного проекта – введение системы органов безопасности, сильно смахивающей на советский КГБ. То, что из этого получиться ничего хорошего для США не могло, ясно было с самого начала. Вопрос был в другом: что возьмет верх – американская система смыслов или чужеродный элемент. И вот сегодня на примере Трампа мы видим, что эта система делает американское государство малоуправляемым, а ведь экономическая война только начинается!
Есть, правда, еще одно обстоятельство. Вторая половина ХХ в. прошла относительно спокойно, без неописуемых потрясений, типичных для его первой половины. Причина этого, как ни покажется странным, состоит в том, что действующих глобальных проектов в это время было три: «Западный», «Красный» и (затаившийся) Исламский. Два проекта неминуемо сталкиваются, три – могут балансировать между собой. Если сейчас основная игра пошла между «Западным» и Исламским проектами, то не будет ли вынужден Китай сформулировать свой ГП, хотя и не готов к этому?
После краха империи как высшей и последней стадии ГП наступает хаос. Однако не следует воспринимать это слово в негативном значении. Хаос – закономерный и необходимый этап, в ходе которого происходит уточнение смыслов, анализ прошлого, накопление сил для будущего. Сможет проект сохранить приверженность Идее, модернизировать содержание того, что составляет Норму, тогда возможность его реконфигурации весьма высока. Если нет, то потомкам придется в учебниках истории читать про ту или иную цивилизацию, а при посещении музеев любоваться достижениями высочайшей культуры не существующих более народов.
Глава 14
Смена цивилизаций через призму глобальных проектов
Введенное в предыдущей главе определение ГП требует дальнейшей расшифровки и детализации. По этой причине в этой главе я подробно разберу механизмы взаимодействия ГП и дам, если так можно выразиться, краткий исторический обзор. Он может служить примером проектного анализа, к которому я еще не раз вернусь ниже.
Конкуренция проектов в том понимании, которое описано выше, может идти по трем основным направлениям, по большому счету независимым и равноправным. И исторический опыт показывает, что если по двум из них очевидная победа достается одному из проектов, то любой перевес сил по третьему направлению уже практически никогда не играет роли. Эти три направления – экономика (производной которой является военная мощь), идеология и демография.
К последней мы относим не только численность населения, но и его приверженность проектным ценностям, в частности готовность отдать за них жизнь. Так, сложности Западного проекта в Ираке и Афганистане во многом связаны с тем, что подавляющее превосходство Западного проекта в экономической сфере (и тем самым военной силе) вполне компенсируется преимуществом Ислама в идеологии. Поскольку построенный на примате наживы Западный проект явно уступает в глазах людей проекту Исламскому, построенному на пусть специфически понимаемой для человека, воспитанного в христианской культуре, но – справедливости и демографии, практически во всех аспектах последней.
А вот знаменитое противоборство «двух систем» в середине XX в. было связано с тем, что ни у одной из них не было явного преимущества (вопреки идеологическим догматам каждого из них): в экономике – у Западного проекта, в идеологии – у Красного. По демографии, в общем, была ничья.
И поражение Красного проекта в конце века было вызвано как раз тем, что в конце 50-х годов разложившееся имперское руководство СССР отказалось от концепции идеологической войны, перейдя к так называемому принципу мирного сосуществования, чем резко ослабило демографическую проектную составляющую. Связано это было с тем, что лозунг о построении коммунизма еще при жизни нынешнего поколения привел к началу реализации принципа «каждому по потребности». А это, в свою очередь, привело к ситуации, когда материальная награда давалась людям не за реальные достижения в рамках дальнейшего развития Красного проекта, а просто по факту существования. Что, естественно, не могло не ослабить приверженности проектным ценностям следующего поколения (так называемых шестидесятников), которые, собственно говоря, и стали могильщиками проекта и своей страны.
Именно этот отказ привел к тому, что через 20 лет элита Красного проекта не сумела реализовать свой выигрыш, который был достигнут фактически за счет того потенциала, который был заложен в системе в предыдущие десятилетия. Описывая выше коллизии 70-х годов, я не мог убедительно объяснить причины отказа руководства СССР от уже фактически достигнутого выигрыша. Да это и невозможно было в рамках чисто экономического анализа. А вот проектный анализ причину этого явления объясняет легко и просто!
Отметим, что сегодняшние проблемы США, Евросоюза да и всего Западного ГП связаны, скорее всего, с тем, что ощущение победы в холодной войне и разрушение СССР привело к тому, что были резко сокращены лифты вертикальной мобильности для лиц, изначально не принадлежащих к проектной элите. Соответственно, качество интеллектуального обслуживания проекта, возможности по адекватной оценке сложившейся ситуации резко упали. Фактически произошло то, что образно можно назвать загниванием элиты.
