Вернувшись в бильярдную, позволяю себе немного подремать, и просыпаюсь, когда солнце уже садится. Голова гудит, словно перед этим я решила допить ту бутылку виски, которую сегодня рассматривала в мини-баре Омельчина. Нужно же знать, чем он меня напоил. Ради прикола гуглю, сколько стоит напиток, и…
– Охренеть! – вырывается у меня.
Да за эти деньги можно слетать в Нью-Йорк бизнес-классом, поселиться на Манхеттене и ни в чем себе не отказывать. Хотя о чем это я? Не представляю сколько стоит квартира Ника, даже гуглить не хочу. Но он почему-то живет здесь один. В смысле, сейчас он не один, а со мной, точнее, это я у него живу. Но речь, блин, не об этом, а о том, что у Омельчина нет постоянной девушки, а значит… Значит, он точно не ищет серьезных отношений, и то, что я себе напридумывала утром – совершенно невозможно. Меня не устраивает то, что он мне предлагает. Его не устраивает то, чего хочу я.
И почему я вообще решила, что между нами что-то возможно?
Мы с Ником не сталкиваемся ни вечером, ни утром: я больше не спускаюсь за чаем, тем более что есть совсем не хочется, и выхожу из дома задолго до занятий, чтобы забежать в аптеку за смягчающими леденцами и не опоздать. От противопростудного чая я решаю отказаться, потому что от него всегда клонит в сон, а мне еще нужно пережить день занятий. Уже в школе распечатываю свою фотосерию, поднимаюсь в аудиторию и натыкаюсь на пристальные взгляды.
Ситуация будто один в один, как с моим опозданием – я в центре внимания. Разве что до начала занятия еще достаточно времени, Джорджа пока не видно и собрались не все. Но вот те, кто собрался, почему-то пялятся на меня. Не сказать, что я сильно подружилась с однокурсниками, но общалась с ними нормально. С Артемом и Колей особенно, и с Владом.
Последний, кстати, на месте, сидит на подоконнике. Пластырь на переносице не скрывает распухшего носа. Так тебе и нужно, придурок!
Улыбаюсь Коле, но он тут же отворачивается, будто меня не знает. Или не хочет знать.
Что за фигня?
– Это мое место, – говорю, подходя к своей подушке. Нога Влада как раз над ней, и лучше бы ему свалить по-хорошему, потому что я не собираюсь от него бегать.
– Кто сказал? – морщится Кристина, будто от меня чему-то воняет.
– Я сказала. Ноги убери.
– А то что? – прищуривается Влад, и благодаря побитому лицу, выглядит мерзко. – Трахаля своего позовешь на помощь?
– Что?!
Все вдруг смеются: зло и нарочно громко.
– Твой «братик», который мне сломал нос, – рычит татуировщик. – Хорошо ему отсосала в благодарность?
– Ты охренел?! – не выдерживаю я.
– Нет, охренела ты, – перебивает он меня. – Сначала ты из трусов выпрыгиваешь, чтобы я тебя заметил, потом тащишь в койку, а после бежишь жаловаться своему богатому папику. Он, кстати, ходит? После нашей с ним стычки.
Во мне кончаются слова. По крайней мере, те, что пропускает цензура.
– Вот честно, Вета, сразу бы сказала, что дело в деньгах, – презрительно ухмыляется этот урод. – Я, конечно, не живу в Москва-сити, но о цене бы точно договорились.
Снова звучит смех, и…
Это какой-то дурной сон. Мало того, что я мысленно возвращаюсь в тот кошмарный вечер, так еще чувствую себя так, будто меня окунули в бочку с дерьмом. Как в детстве, когда меня дразнили из-за веса. Нет, это даже хуже.
Оглядываюсь, ища поддержки, но девчонки из нашей группы как одна сложили руки на груди и смотрят на меня с отвращением, а парни либо отводят глаза, либо скользят по мне оценивающими взглядами. Влад же смотрит прямо, и в этом взгляде я вижу настоящего его. Почему другие не видят это дерьмо?!
Открываю рот, но сказать ничего не успеваю, потому что в аудиторию входит Джордж.
– Все в порядке? – интересуется он.
Как не вовремя!
Как же, блин, не вовремя.
Колотить Влада на глазах преподавателя – как минимум, не хорошо. Только это меня и останавливает. Это и внимательный взгляд Джорджа. Потому что хочется с дикими криками броситься на Влада с кулаками, повалить на пол и отпинать эту мразь. Больно-больно.
Мысленно я уже сделала так сотню раз, а в реальности… В реальности приходится терпеть его противную рожу. Так что у меня выбор: нажаловаться на него или перенести наши разборки на потом. Ну нет, я привыкла во всем разбираться сама! И с Владом тоже разберусь. Поэтому сжимаю губы и молчу.
– Мы обсуждали домашнее задание, – отвечает за нас Кристина.
– Это хорошо, – говорит Джордж. – Это хорошо, что вы так увлеченно его обсуждаете. У вас десять минут на то, чтобы я увидел ваши истории на стенде.
Аудитория мигом оживает, все подхватывают свои снимки и спешат к стендам у дальней стены. Так как свои держу в руках, то и оказываюсь возле нее первой. Я плюю на всё и прикрепляю фотографии Милы и Маси сверху с левого края. Это история о том, как любопытная собачка вылезла из сумочки, пока ее хозяйка заказывала себе кофе, и едва не потерялась. На первом снимке Мася удирает, а на втором грустная сидит на крыльце кофейни, когда на заднем плане можно заметить взволнованную Милу. На третьем я сняла счастливое воссоединение друзей.
– Детский сад, – презрительно хмыкает Кристина за моей спиной.
Я поворачиваюсь и вздергиваю бровь:
– Какие-то проблемы?
Нет, серьезно! Я сейчас эту блогершу лишу ее нарощенных волос, если она еще что-нибудь вякнет!
Но блондинка только пожимает плечами, и я, расправив плечи, возвращаюсь на свое место.
Сегодня Джордж меняет подход и начинает занятие не с разбора, а с лекции. Не глядя на стенды, дождавшись, пока все развесят свои фото, он рассказывает про нюансы студийной съемки. Несмотря на то, что преподаватель из него очень требовательный, объясняет он просто и понятно, а еще это позволяет увлечься процессом и забыть про Влада с Кристиной, сидящих по соседству. Даже взгляды однокурсников от презрительных до любопытных тут же смахиваю или смотрю в упор, до тех пор, пока любопытный сам не отводит глаза.
Я большую часть детства чувствовала себя чудным зверьком, но теперь не собираюсь никого забавлять!
В перерывах я придумываю себе занятия: добавляю фото в инстаграм, читаю, прогуливаюсь до кулера в конце коридора, где пью горячую воду, чтобы смягчить горло. Делаю все, только чтобы ни с кем не общаться. Впрочем, остальные не жаждут нашего общения. Даже Артем, который появляется на лекции последним. Уверена, на первой перемене ему все объяснили. Между мной и другими студентами будто провели жирную черту, за которую я не собиралась заступать.
Когда доходит до разбора домашнего задания, Джордж зовет всех подойти к стенду. На перемене я успела рассмотреть все работы, и могу сказать, что мои однокурсники те еще придурки, но придурки талантливые, потому что подошли к делу достаточно креативно. Здесь и истории про человеческие страхи, про рабочий день, и такие же как у меня истории с сюжетом, мрачноватые, романтические, атмосферные, забавные.
