Он проводит пальцем по моей скуле, заправляет прядь за ухо, и я не сдерживаю всхлип, который, кажется, вырывается из самой глубины моей души.
– И что? Ты сам только что сказал, что тебе на меня плевать.
– Глупый тигренок, – шепчет он. – Ты опять все перекрутила. Мне все равно забеременеешь ты или нет, потому что это будет наш ребенок. Хотя я хотел бы, чтобы ты была со мной не из-за ребенка, а просто потому что… Блин, не думал, что это так сложно сказать. Потому что я совершенно точно люблю тебя, Вета.
– Любишь? – выдыхаю я.
– Да, – кивает Ник. – И хочу, чтобы ты была со мной.
Он такой серьезный, и смотрит прямо мне в сердце, которое дрожит от силы переполняющих его чувств. И я понимаю, что верю ему, все обиды просто вымывает из моих мыслей той самой любовью. Одной на двоих.
Это как все сбывшиеся желания разом! Мой мир раскрывается красками, и хочется смеяться. Или просто вот так смотреть на Ника, обнимать его.
– То есть я тебя больше никуда не отпущу, – уточняет он, так и не дождавшись от меня ответа.
– Совсем?
– Совсем.
– Даже в туалет?
– Если очень хорошо попросишь, – Ник делает вид, что уступает неохотно.
– Ты тиран!
– Еще какой. Тебе это лучше учитывать, когда вернешься ко мне…
Я смеюсь и кусаю его за нос.
– Я тигрица, забыл? Так что смогу за себя постоять.
– Я в этом уверен.
Я оказываюсь у него на коленях, целуя так, будто и не было всего этого времени, разделившего нас.
– Я тебя тоже люблю, Ник, – говорю, когда начинает сбиваться дыхание. – И тоже никуда тебя не отпущу.
В глазах моего мужчины зажигается знакомый страстный огонь.
– Рад, что мы совпадаем в наших желаниях, – усмехается он и снова опрокидывает меня на постель.
Естественно, эту ночь мы проводим в его номере.
Следующую тоже.
Даже работа идет лучше. Я придумываю классную идею, где предлагаю фотографировать не только моделей, а сотрудников центра. Тем более, что почти все они загорелые и занимаются спортом. Достается и Нику с Максом.
– Я же запала на Омельчина, когда увидела его спортивную фигуру, – объясняю я.
– Ревновать не будешь? – подкалывает меня Макс. – На Ника слетятся все красотки.
– Не-а. Им достанутся только буклеты, а Ник только мой.
То, что Ник – мой, я видела в каждом его взгляде, чувствовала в каждом прикосновении. Он доказывал мне это каждую ночь. Оказалось, что любить вот так гораздо более клево, чем носиться со своими обидами. Но кое-что между нами осталось невысказанным, и я понимала, что нужно начать этот разговор первой. Чтобы больше ничего между нами не стояло: ни сейчас, ни в будущем.
Возвращаемся мы с пересадкой в Сингапуре.
Разрыв между рейсами в четырнадцать часов, так что Ник предлагает погулять по городу, тем более, что я вообще впервые в Юго-Восточной Азии. Но когда я вижу, куда мы направляемся (а даже издали огромное колесо возвышается над городом), то начинаю давиться смехом. И в то же время до краев наполняюсь восторгом.
– Ты запомнил, – говорю, когда мы проходим по футуристическим коридорам и широким мостам, чтобы потом попасть в стеклянную кабинку колеса обозрения «Сингапур флайер». Сто шестьдесят метров над вечерним мегаполисом.
– Не мог же я обмануть твоих ожиданий, – хмыкает Ник. – К тому же захотелось поцеловать тебя везде. Даже на колесе обозрения.
Когда мы оказываемся в кабине, и она начинает стремительно отдаляться от земли, у меня внутри екает от страха, но Ник обнимает меня со спины, и все волшебным образом проходит. Зато напоминает мне кое о чем.
– Ник, я хотела поговорить насчет блокнота желаний.
Его запястья слегка напрягаются, но тут же расслабляются.
– Я не должен был его читать, Вета. И сожалею об этом.
– А я не жалею!
Я поворачиваюсь лицом к нему.
– Ни капельки. Более того, ничего страшного не случилось. Можешь читать его, сколько угодно. У меня больше нет от тебя секретов.
– У меня тоже нет от тебя секретов, тигренок. Но будет гораздо лучше, если ты будешь рассказывать мне о своих желаниях.
– Хорошо, – соглашаюсь, и снова смотрю на город. – Просто дух захватывает!
– От высоты?
– Нет, от тебя!
Москва встречает нас снегом и слякотью, но мне плевать на непогоду. Нашей с Ником любви, наверное, хватит, чтобы прогреть всю никогда не спящую. Он не желает отпускать меня ни на минуту, поэтому сразу везет к себе, хотя я делаю строгий вид и говорю, что нужно забрать вещи от Кати.
– Потом, все потом, – заявляет он, втягивая меня в холл дома.
Девушка у стойки шагает к нам.
– Никита Александрович, тут…
– Позвоните мне чуть позже, лучше завтра! – перебивает он меня и тянет к лифтам.
– Куда ты так спешишь? – смеюсь я.
– Хочу вернуть тебя домой, как можно скорее!
– Домой?
– Да, к нам домой.
Мы начинаем целоваться еще в лифте, и в квартиру вваливаемся прилично захмелевшие от желания и с единственной целью – дойти кровати. Или хотя бы до дивана. Ладони Ника забираются под мой свитер, а я уже почти справилась с молнией на его джинсах, и все это не разрывая поцелуя.
Я хочу его.
Он хочет меня.
Сейчас.
Тем неожиданней что-то за нашей спиной падает, а потом раздается мамин голос:
– Дочка?
Мы с Ником оборачиваемся одновременно.
Мама как раз листала какую-то книгу, которую взяла с полки, ее-то она и уронила. Книгу, но судя по ее виду, могла уронить и полку. Отчим сидит на диване, и лицо у него такое, что он бы сам уронился, только бы развидеть нашу парочку. В общем, соответствующее.
Представляю, как мы выглядим.
Точнее, представляю, как выгляжу я: растрепанная, возбужденная и донельзя офигевшая. Представляю и медленно вытаскиваю ладонь из-под джинсов Омельчина. То же самое повторяет Ник, только с моим свитером, который задрался так, что наверняка родители смогли оценить всю прелесть моего нижнего белья, а заодно и всю глубину смущения. Лицо и шея по ощущениями горят так, что мне не нужно смотреть в зеркало, чтобы знать, что сейчас я похожа на спелый помидор.
– Какого хрена вы здесь делаете? – первым приходит в себя Ник.
– И тебе, сын, здравствуй.
Отчим поднимается с дивана. Медленно так. С таким зверским выражением лица, что я инстинктивно прижимаюсь к Нику, и он притягивает меня в самое безопасное место на планете – свои объятия.
