Начальник стражи кивнул, принимая ответ. Исгерд легко поклонилась ему, вышла в коридор и направилась к аэрокару.
Глава 19
Вечер Памяти прошёл без особых происшествий — впрочем, и без продвижений.
Исгерд перездоровалась со всеми кандидатами, переговорила с самыми многообещающими.
Играла негромкая музыка, плескались в воздухе юбки дам, отделанные кружевом, все собеседники улыбались, и в пределах консульского дворца, в котором проходил приём, ничто не напоминало о том, что одну за другой планеты Гесории охватывают вооруженные столкновения, что со всех сторон уже пылает гражданская война.
Улыбались друг другу и будущие главы домов, как будто лживы были донесения Серой стражи о том, что каждый из домов собирает собственные войска.
Даже Краузы, чьё руководство опасалось что-либо предпринять в условиях неопределённой судьбы главы дома, на всякий случай мобилизовали гвардейские полки и отозвали своих людей, до сих пор проходивших службу во флоте Гесории, домой.
На вежливый вопрос о том, в чём причина таких перемен, представитель дома, Людовик фон Крауз ответил с той же улыбкой:
— Это просто временная мера, леди Ларссон. Мы в данный момент пытаемся выяснить, сколько из наших людей после взрыва Сената осталось в живых. Как только ситуация прояснится, они вернутся в строй.
«Когда она прояснится, им останется только стоять в карауле возле дворцов», — подумала Исгерд, но озвучивать свои мысли не стала. Доступа к управлению вооружёнными силами Гесории у неё всё равно не было, а в отсутствии Консула некому было и его дать.
Мелберги расхваливали своё вооружение, настаивая на необходимости буквально сегодня-завтра заключить сделку, но Исгерд весьма скептически оценивала эту перспективу. Она надеялась мобилизовать ресурсы, оставшиеся от прежней Серой стражи. Пусть часть их и попала в руки повстанцев после захвата Астеры, ей не верилось, что помимо этого небольшого склада уничтожено всё. О том, что склад этот невелик, говорило то, что повстанцы до сих пор не разнесли Гесорию в пух и прах. Она уже посадила аналитический отдел выяснять, где и что могло сохраниться ещё, а сама намеревалась в ближайшее время просмотреть личный архив Эклунд, хотя и знала, что та никогда не оставит подобную информацию там, где её можно отыскать.
Интересным и долгим вышел разговор с Фридрихом Рейнхардтом, одним из младших кузенов Волфганга.
— Слышал, вы собираетесь разорвать брачный договор, — произнёс тот после обмена вежливыми приветствиями.
— Это не совсем моё решение.
— Оно к тому же очень поспешное.
Во взгляде Фридриха промелькнул загадочный огонёк.
— Что вы хотите сказать?
— Вы ведь сейчас Рейнхардт, леди Исгерд. Одна из двух выживших представителей старшей ветви.
Исгерд едва не подавилась вином, бокал которого поднесла к губам.
— Вы же понимаете, что крови восьми поколений благородных предков во мне нет, — осторожно заметила она.
— Благородство духа бывает важнее благородства крови.
Исгерд старательно сдерживала брови, медленно ползущие наверх. Она понимала, что имеет в виду Фридрих, но даже себе не позволяла задуматься о таком развитии событий, не говоря уже о том, что не ожидала услышать подобные намёки от кого-либо ещё.
Можно было догадаться, что многие считают Волфганга — по крайней мере, в его нынешнем состоянии — не способным править. Но рокировка, на которую намекал Фридрих, сулила такие безграничные перспективы — и настолько опасные для неё самой — что Исгерд старалась не допускать ни малейшей мысли о них.
Рейнхардты в самом деле могли претендовать на трон. Маячило на горизонте и единоличное правление Империей Тысячи Звёзд — как называли Гесорию до того, как произошёл последний переворот.
«И лучше, если эту власть получу я… Чем кто-то другой».
— Я обдумаю ваши слова и дам вам знать о своём решении, — сказала она и, распрощавшись с Фридрихом, вышла на балкон.
Солнце успело скатиться за горизонт, и звёзды, непривычно яркие, озарили парк консульского дворца.
Исгерд стояла, краем уха слушая звуки вальса, доносившиеся из зала. Вдыхала запахи вечно цветущих деревьев, которые бережно лелеяла Хельга в своём саду… пока ещё могла.
Этот бал до боли напоминал ей другой, случившийся три года назад. Бал, решивший её судьбу и судьбу всех, кто сейчас находился у неё за спиной. Бал, ещё не омрачённый настоящей ненавистью и войной.
Она закрыла глаза и увидела глаза Ролана перед собой как наяву. Горящие задорным огоньком. Улыбку, приподнявшую вверх один уголок его губ.
От улыбки Ролана ей всегда хотелось улыбаться самой.
Как ни старалась, Исгерд уже не могла вспомнить, когда улыбка посещала её лицо в последний раз.
Она коснулась пальцами краешка шрама.
«Видел бы ты меня сейчас…»
Впрочем, у Исгерд не было сомнений, что Ролану было бы всё равно. Он смотрел бы только в глаза, и Исгерд тоже видела бы только его глаза, и больше ничего.
Она не хотела думать о том, каким Ролан стал теперь.
— Ты умер… — прошептала она. — Умер три года назад… Вместе со мной.
Исгерд вылетела с планеты незадолго до рассвета, намереваясь направиться на «Ветер звёзд», чтобы определить вместе с Брантом ход дальнейших действий. План был продуман в общих чертах. Поставки оружия налажены.
Необходимо было не допустить захвата противником стратегических позиций. СМИ частично оказались оккупированы через сеть, и за них шла отдельная борьба. Для обороны заводов Мелбергов удалось организовать помощь со стороны гвардий великих домов. Оставались крупные транспортные узлы — по большей части места выхода из прыжков. Однако Исгерд хотела подстраховаться и обеспечить также защитой и подходящие к основным системам — таким, как система Астории — линии Ветров. На всё не хватало сил, а за прошедший вечер ни один из предполагаемых договоров не удалось заключить до конца. Но она надеялась, что ситуация определится в ближайшие дни.
Настроив автопилот и включив систему пробуждения, Исгерд откинулась в кресле и, сделав несколько глубоких вдохов, заставила себя погрузиться в сон — отпускать контроль над кораблём в условиях очень вероятного нападения было опасно, а она провела без сна уже больше двадцати четырёх часов, и впереди возможности поспать тоже не предвиделось.
К счастью, большая часть полёта прошла без происшествий. Проснувшись около одиннадцати часов утра по времени Астории, Исгерд заказала в синтезаторе кофе и наконец достала из папки, припрятанной под приборной панелью, бумаги, которые раздобыла в доме Рейнхардтов.
Расписки она тут же убрала обратно — с ними всё было понятно. Однако, чтобы пустить их в ход, нужно было вынудить Симидзу выйти на связь. А вот письма привлекли внимание Исгерд куда сильней.
