— Пульт у меня.
Облегчение на миг отразилось на лице Исгерд, она качнулась вперёд и, прижавшись лбом к плечу Ролана, коротко обняла его. Эти несколько секунд Ролану казалось, что тело его вот-вот взорвётся, соприкоснувшись с этим фитилём, но Исгерд отодвинулась раньше, чем Ролан успел ответить на объятия.
— Спасибо, — искренне сказала она, — я найду способ тебе отплатить.
— Боюсь, этот способ тебе не понравится, — ответил Ролан.
Исгерд подняла бровь.
— Видишь ли… По закону все члены Серой стражи должны быть задержаны и переданы под суд.
— Ты хочешь отдать меня под суд, — уточнила Исгерд.
— Нет, — Ролан повёл в воздухе подбородком, изображая нечто среднее между кивком и качанием головой. — Нет, именно этого я делать не хочу.
Исгерд выжидающе смотрела на него.
— Однако закон распространяется только на граждан Гесории, обладающих всей полнотой прав.
— Так…
— Ты не являешься таким гражданином, Исгерд. Ты подписала контракт, который передаёт все твои права тому, кто владеет тобой.
Исгерд приоткрыла рот, в недоумении глядя на него.
— И кому я принадлежу? — уточнила она.
— Вот уже два часа как ты принадлежишь мне.
Исгерд молчала. Она отодвинулась от Ролана так далеко, как только смогла, и стиснула пальцами край стола.
— Так освободи меня, — наконец процедила она.
— Я могу. Но тогда ты отправишься под суд.
Исгерд снова замерла, не зная, что сказать.
— Лучше, если ты будешь со мной, Исгерд. Иначе, учитывая всё, что ты успела сделать — тебя казнят.
Исгерд мгновенно развернулась и одним движением смела со стола поднос и всё, что стояло на нём. Красные капли овощного сока осели на стене и стали медленно стекать вниз.
— Вот так, да, — произнесла она, почти не сдерживая злость.
— Исгерд, так будет лучше для тебя.
Ролан попытался коснуться её плеча, но Исгерд резко вывернулась из его рук и сбросила ладонь Ролана с себя.
— Если вы так считаете, «Хозяин».
Ролан поднял бровь. Чего-то подобного он ожидал.
— Тебе нужно отдохнуть, — спокойно сказал он, — иди в спальню, я приглашу горничную и закажу обед.
Губы Исгерд дёрнулись. Она хотела ответить, но не нашла слов. Молча прошла мимо Ролана и хлопнула дверью за спиной.
Ролан вышел в гостиную, чтобы вызвать обслуживание, и, уже взявшись за телефонную трубку, произнёс, повышая голос для лучшей слышимости и обращаясь к наглухо закрытой двери спальни:
— Когда успокоишься — поймешь, что это единственный доступный вариант развития событий. В суде тебя тут же приговорят к позорной казни.
Глава 6
Сделав необходимые звонки, Ролан опустился на диван в гостиной. Пальцы сами собой сцепились в замок.
Недавнюю лёгкость как рукой сняло, и теперь всё это — просторная комната, какие теперь принято стало называть «залами», напичканный техникой номер и только что закончившийся неудачей поход — всё это потеряло смысл, казалось нелепым и чужим.
Нет, Ролан не думал об Исгерд на протяжении прошедших шести лет ночью и днём. Скорее, наоборот — Исгерд стала всполохом света, лучом солнца, прорвавшимся из мира, о существовании которого он стал уже забывать.
Исгерд стала мостом, перекинутым в прошлое, и это прошлое отвергало его. Даже теперь, когда казалось, что вся Гесория находится у него в руках.
Ролан посмотрел на собственные побелевшие пальцы. На костяшках всё ещё не высохла кровь.
Теперь ему редко приходилось драться самому. Вокруг хватало людей, которые готовы были убить, избить или разграбить вместо него. Но Ролан хотел сам посмотреть в глаза тому, кто посмел изуродовать единственное светлое пятно, которое он по-прежнему хранил в душе. Поэтому в клуб к Чокеру он взял только Колина и ещё двух доверенных людей, которые должны были прикрывать их со спины. Собирая этот небольшой штурмотряд он невольно подумал о том, что кроме Колина, никому больше и не может по-настоящему доверять.
Стоило ли переворачивать этот мир вверх дном, чтобы затем остаться на вершине одному?
Когда Астория подняла белый флаг, он ещё надеялся, что сможет что-то переменить, создав новый, справедливый и равный Сенат. Очень скоро стало ясно, что эта наивная вера потерпела крах. Люди, которые шли за ним, понимали только язык силы. Они готовы были подчиняться ему, пока он держал правительство и Гесорию в кулаке. Он мог теперь позволить себе почти что всё — но только не установить те законы, не создать тот мир, о котором всегда мечтал.
И когда он шёл по тёмным коридорам подпольного клуба, где за каждой дверью находился такой же гладиатор, как Исгерд, чья жизнь не стоила ничего, Ролан понял это необыкновенно отчётливо. Мир, с которого он содрал фальшивые улыбки и напускной глянец, чернел окровавленным скелетом у него под ногами, но не хотел и не собирался под него прогибаться.
И даже эту мразь, деятельность которой не одобрил бы ни один закон, раздавить в одну минуту, как следовало, он не мог.
Чокер лебезил, Чокер извивался змеёй, но суть слов Чокера была ясна:
— Позвоните ему, — он тыкал пальцем в телефон, — позвоните, я ничего не могу решать без него!
Чокер, конечно, врал. Он мог. Все договора были подписаны на него. Но Чокер пытался объяснить, что настоящий хозяин клуба сидит так высоко, что даже Ролану фон Краузу придётся с ним считаться.
Имени Чокер не назвал. Ролан не выдержал. Он разбил череп этого честного бизнесмена о металлическую стену, и потом ещё долго, всю дорогу домой, стирал с пальцев белоснежным платком кровь.
Колин сидел в аэролёте напротив и смотрел на него. Осуждения не было в его глазах, и всё-таки Ролан видел, что Колин не одобряет того, что произошло.
— Надо было забрать его с собой и допросить, — сказал он.
Ролан пожал плечами. Да, надо было. Он это знал. Но поступить по-другому, зная, что сделала эта тварь с его единственным лучиком солнца, не мог.
— Увлёкся, — коротко сказал он.
Колин уехал, взяв следующий этап расследования на себя, а Ролан, поднимаясь на девяностый этаж, снова погрузился в мысли, которые не давали ему покоя всю ночь.
Исгерд была здесь. Невыносимо близко от него. Так близко, как Ролан и не мечтал уже увидеть её.
В сравнение с этим меркли все мысли, связанные с тем, что Исгерд была его врагом. О том, что Исгерд его отвергла.
Напротив, Ролан мог думать только о том, что если бы всё это время Исгерд была рядом, всего, что случилось, никогда бы не произошло.
За те недолгие шесть часов, что следовало потратить на сон, Ролан успел нафантазировать себе, как они будут жить вдвоём. Как Исгерд будет счастлива от того, что Ролан даст ей всё — всё, что не было нужно ему самому.
