— Да, — ответил Ник спокойно, будто речь шла о чем-то обыденном, а не о самом сложном решении в жизни. — Придется разделить близнецов. И… — он на мгновение сжал зубы. — И расстаться самим. Доминика вырастит одну дочь, а я другую. Увы, нам с малышкой придется инсценировать смерть. Такова плата за будущее Микаэлы. И многих других магов и людей во всех трех странах. В девочке течет кровь Руди, а, если ее способности столь мощны, как показало измерение магии, она не должна стать оружием в руках безумного короля.
— А как же твоя вторая дочь? Ее будут считать тем самым одаренным мастером фантазий.
— Верно. Но повторное измерение магии — в пятнадцать лет — покажет, что способности вовсе не выдающиеся. Так бывает. Иногда дар, что есть в младенчестве, не развивается, а то и вовсе сходит на нет. К тому же, рядом будет Доминика. Она позаботится о девочке. Виктория, то есть, новоиспеченная Микаэла, вырастет, ни в чем не нуждаясь. А, как только посланники короля убедятся, что она не подходящий кандидат в мастера фантазий, ее оставят в покое.
Томас молчал, понимая, что заставляет Ника пойти на рискованный план и на разрыв отношений с женой, в которой не чаял души. Он видел, что друга не переубедить. Но в голове стучало от напряжения и отчаянья. Нет, переживал он вовсе не за Ника и его семью. Не одна леди Деметра прыгала от счастья, когда у Микаэлы Флоренс обнаружили дар мастера фантазий. Томас и сам испытал немало радости. На то имелась веская причина. Причина, о которой другу знать не полагалось.
— Знаю, ты ошарашен моим признанием, Том, — снова заговорил Ник. — Но я надеюсь, что быстро придешь в себя. Мне понадобится помощь.
Он говорил и говорил. Отбыть предстояло завтра утром. А потом разделиться. Ник планировал ехать с ребенком прямиков в Лесовию, навестить дальнюю родню. Томасу предстояло посетить еще два замка в Моревии. В то время он работал на одного лесовийского богача и доставлял важную почту другим влиятельным магам по всему объединенному королевству. По задумке Ника, им предстояло встретиться позже — на границе Лесовии и Моревии, чтобы инсценировать нападение. Якобы отец с крохотной дочкой возвращались в «Жемчужную корону», но кто-то их ограбил и убил.
Томас был на всё согласен. Хочет Ник изобразить собственную смерть, он поможет. Они же почти братья. Пусть названный родственник прячется всю жизнь. Вместе с ребенком. Однако в планы Томаса не входило позволить другу увезти Микаэлу. Ему самому требовался талант девочки. Не сейчас, конечно же. В будущем. План был прост: ранним утром выждать момент, когда няня отлучится, и поменять девочек местами. Их всё равно никто не различает. Кроме родителей. Но и то, когда малышки лежат рядом. По отдельности Ник и сам не раз путался, которая из дочек у него на руках.
Томас гордился собственной находчивостью. Ведь план удался. Друг увез из замка тещи настоящую Викторию, а Микаэла осталась на попечении матери. Вот только… только спустя годы, став учителем девочки, Томас сходил с ума, задаваясь вопросом, почему подопечная не проявляет таланта в создании фантазий. Наколдовывала их абы как, никакого намека на выдающийся дар. Он заставлял и заставлял ее отрабатывать заклятья, а сам покрывался ледяным потом. Вдруг в то памятное утро старания не увенчались успехом: Ник заметил, что в кроватке Микаэлы Виктория и забрал именно ту девочку, которую планировал. Но тогда она давно мертва, а все планы Томаса никогда не воплотятся в жизнь.
Но теперь… теперь появилась надежда. Раз звезда застегнулась на шее девочки, стало быть, талант в ней всё же есть. Но хватит ли его, вот в чем главная проблема…
— О чем задумались, магистр? — поинтересовалась леди Деметра, возвращая его в настоящее. — Вы бы лучше приготовились. Вам скоро выходить.
Он недоуменно посмотрел на влиятельную леди Моревии.
— А вы думали, я повезу вас дальше? Еще не хватало. Высажу на первой же переправе. Оттуда отправляйтесь на все четыре стороны.
— Хорошо, на четыре стороны, так на четыре стороны, — кивнул он. Не ехать же в «Жемчужную корону» в самом деле. Он внимательно посмотрел на хмурое лицо леди Деметры и задал спонтанный вопрос: — Вас никогда не удивляло, что Микаэла годами не проявляла способностей мастера фантазий?
Томас думал, она не ответит. Фыркнет или рассмеется в лицо. Однако леди Деметра тяжело вздохнула и призналась:
— Я удивлялась. Еще как удивлялась. И опасалась, что паразит Ник меня перехитрил. Но после приезда контролера камень с души свалился.
Томас приподнял брови.
— О чем вы?
— Брось. Только не говори, что не знал о планах Ника увезти Микаэлу из «Жемчужной короны» и выдать за нее Викторию. Всё ты знал. Да только я вас обставила. Зашла ночью в детскую и поменяла девочек местами.
Томасу почудилось, что волосы встали дыбом, а карета летит вниз с огромной высоты.
Как это поменяла?! Он ведь тоже… того… утром…
О, боги леса! Так что же получается: он не поменял близняшек, а вернул их на свои места?! Ну, Деметра! Злобная мегера! И кто просил вмешиваться?! Уничтожила идеальный план! И еще гордится предприимчивостью!
«Злобная мегера», тем временем, от души веселилась над шокированным видом Томаса Франка, не догадываясь, что на самом деле творится у него на душе.
— Я всегда получаю то, что хочу, — проговорила она назидательно. — Так или иначе.
Но бывший магистр ее не услышал. В висках стучало, а в голове крутилась одна единственная мысль:
«Если в замок Эдуарда Маргулиса они доставили настоящую Викторию, почему же застегнулась звезда мастера фантазии, принадлежащая Микаэле?..»
* * *
Подвальник материализовался за много километров от королевского замка — на заброшенном пляже у моря. Клочок суши скрывало от посторонних глаз мощное колдовство. Всем чудилось, что здесь обрыв, подходить к краю которого опасно. Стоило смельчаку сделать шаг, как вниз с грохотом летели каменные глыбы. Подобное у любого отбивало охоту приближаться. Однако берег был пологим и безопасным. Каменная гряда упиралась в заросли, прятавшие тайный туннель в замок могущественного колдовского семейства.
— Здравствуй, Трифон.
Подвальник насупился. На камне, торчащем из воды в нескольких метрах от берега, сидела русалка. Белокурые волосы переливались в свете полной луны. Трифона бесило, что русалка всегда приплывала на встречу с госпожой первой.
— Не кривись, я не кусаюсь, — посоветовала девушка-полурыба, не дождавшись ответа.
— Ничего личного, Ламия, — проворчал Трифон. — Не люблю таких, как ты. Вы неправильные. Не рыбы и не колдуньи.
— Можно подумать, ты красавец! — расхохоталась русалка.
Внешность Трифона, впрямь, не выдерживала критики. Упитанное тельце с торчащим брюшком покрывала серая шерсть неодинаковой длины. На спине «красовались» проплешины. С острой мордочки смотрели красные глазки-бусинки.
— А ты… ты…. — Трифон заскрежетал кривыми зубами, но высказать накипевшее не вышло.
