— Мы должны. Это ради Пятнышка. Мы нужны ему.
Когда Рекс произнёс эти слова, гулко прозвучавшие в комнате, Полли уже знала, что он прав. Она должна пойти.
— Что такое? — спросила она, взяв фонарик и торопливо шагая по лестнице вслед за другом. — Куда мы направляемся?
— К дереву. К дереву тайн, где мы нашли записку.
— Рекс, нет! — Полли остановилась и посмотрела в глаза псу. — Уже темно! Я не пойду через рощу. Там же страшно в это время!
— Тебе будет страшно даже рядом со мной? — Рекс внимательно посмотрел на девочку своими тёмными глазами.
— Ну… нет, наверно. А нам обязательно это делать? — Полли скрестила пальцы. — Мне не нравится то дерево, есть в нём что-то страшное. К тому же сегодня Хэллоуин. Я, конечно, не верю во всю эту ерунду: ведьмы, вампиры, оборотни… Но ты ведь призрак, да и Уильям тоже. В смысле, а что, если случится что-нибудь страшное?
— Не случится. Важное — да, но не страшное.
— Она идёт? — Пятнышко ждал их у подножия винтовой лестницы. — Мы должны пойти! Мы узнаем правду, я это чувствую! Я начинаю кое-что вспоминать, но мне нужно вернуться к дереву. Всё произошло там, возле дерева, я точно знаю.
Оба пса побежали вперёд, а Полли последовала за ними, осторожно выходя во тьму. Несмотря на полнолуние, видно было плохо. На луну то и дело набегали тоненькие облачка, так что её свет был призрачный и неверный. А ещё было холодно. Полли порадовалась, что хотя бы дождя нет, чтобы не испортить праздничное шествие. Девочка корила себя за малодушие, но при одной мысли о том, что придётся идти под деревьями, чьи длинные узловатые ветви напоминали руки и скрюченные пальцы, её охватывала дрожь. И это она ещё не вспоминала о вампирах и оборотнях. Впрочем, если бы им повстречался оборотень, он бы точно испугался Рекса — волкодав был очень большой. Вот только бы псы не бежали так быстро, она едва поспевала за ними…
Полли вглядывалась в темноту, подсвечивая себе фонариком, и пыталась определить, в каком направлении убежали собаки, когда из ниоткуда появилась фигура. Человек был высокий и в маске, а его глаза сверкали в тусклом свете фонарика. Плащ незнакомца развевался у него за спиной, когда он наклонился к девочке. Полли была уверена, что сейчас он её схватит. Она закричала и метнулась обратно по направлению к дому, когда высокая фигура позвала:
— Полли, стой! Это же я!
Полли остановилась и подозрительно покосилась на незнакомца.
— Стефан?
— Да, смотри. — Он снял маску, и перед Полли действительно оказался их главный садовник в плаще. Выглядел он смущённо. — Извини, Полли. Я и забыл, что в маске могу испугать любого. Это мой костюм для праздничного шествия.
— А ты кто? — поинтересовалась Полли.
— Разбойник. Нравится? Что-то новенькое, правда? А ты куда направляешься?
Полли сглотнула. Ей не хотелось обманывать Стефана, но он ни за что не разрешит ей одной идти в лес. На какое-то мгновение Полли уже готова была согласиться, чтобы садовник проводил её домой, где безопасно, а если и повстречаются разбойники, то ими будут переодетые друзья. Но затем она увидела маячившие вдалеке фигуры Рекса и Пятнышка. Псы с тревогой смотрели на неё из-за деревьев.
— Меня мама попросила кое-что принести, — соврала Полли, скрестив пальцы и стараясь выглядеть спокойной.
— Хорошо, но не опаздывай. Ты же не хочешь пропустить шествие? Уверен, мы эту ночь долго не забудем!
Полли кивнула.
— Да, — прошептала она. — Это уж точно.
7. Лес ночью
— Было это же самое время года, — пробормотал Пятнышко, пока они с Рексом и Полли пробирались между деревьями. — Канун Дня Всех Святых. Я помню…
— Ты пошёл к дереву? Поэтому и нам тоже нужно? — спросила Полли.
— Да. Джейку пришла весточка от брата. Они всё время обменивались записками. Через несколько недель после того, как он начал работать на конюшне, Джейк обнаружил письмо в одном из стойл. Это было стойло Императора. Джейк всегда за ним ухаживал вместе с остальными двумя конюшими. Вероятно, Нэт следил за ним и решил, что это подходящее местечко, чтобы оставить записку. Джейк сказал, что ему ещё повезло, что он вовремя обнаружил послание в кормушке с сеном, потому что Император тот ещё обжора, съел бы сено вместе с бумажкой и даже не заметил бы.
— Записка была от Нэта? — Рекс внимательно посмотрел на Пятнышко в темноте.
— Да, он написал, что, как обычно, ждал Джейка на пляже в полнолуние, но тот не пришёл. Поэтому он отправился домой. Тогда-то он и узнал, что их отец погиб. Нэт остановил одного из сельских парней, которые его не знали. Он притворился старым другом отца и спросил, что случилось. Парень и рассказал, что Джейк теперь работает в имении. — Пятнышко завыл. — Готов поспорить, что он тут же отправился к своим приятелям и сообщил им, что у него есть свой человек в особняке. В записке говорилось про дупло в дереве, в котором Нэт предлагал оставлять друг другу сообщения.
— Ты думаешь, разбойники использовали Джейка, чтобы он сообщал им, когда богатые гости будут подъезжать к Пенхэллоу? — с тревогой спросила Полли.
— Они попытались это выведать, но Джейк ничего не знал. Ведь он был всего лишь мальчиком с конюшни!
— Наверно, поэтому они и стали обмениваться зашифрованными сообщениями, — предположила Полли. — На случай, если Джейк станет сообщать им полезную информацию.
— Он никогда им ничего не говорил, — настаивал на своем Пятнышко. — Никогда.
— Ну а если бы он что-то знал, то сообщил бы? — вмешался Рекс, и Пятнышко замолк. Были слышны только шуршание сухой листвы на ветру да глухие удары собачьих лап по земле.
— Я не знаю, — наконец пробормотал Пятнышко. — Джейк любил своего брата. Он бы сделал что угодно, лишь бы ему помочь.
— Значит, ты пришёл сюда тем вечером, чтобы положить письмо? То, что мы обнаружили, предупреждающее Нэта об опасности? — уточнил Рекс.
— Скорее всего. Джейк об этом не говорил, — задумчиво ответил Пятнышко. — Он сел с листами бумаги и принялся шёпотом считать слова. Я видел, что он очень взволнован. Тем днём он со мной почти не говорил, а от каждого шороха подпрыгивал на месте.
— У него была причина нервничать, — заметила Полли. Она больше не могла молчать. Её словно жгло изнутри. — Я должна была вам сказать раньше. Я нашла ещё один документ. Это было что-то вроде газетной статьи, в которой говорилось о казни. Они их поймали, всех трёх.
