Трудно объяснить улучшение показателей даже на 12 %, не говоря уже о пятидесяти. Возможно, действует какой-то неизвестный пока механизм, увеличивающий количество красных кровяных клеток, «отвечающих» за силу. Или, возможно, дело в наших природных опиатах.
Но тут мы сталкиваемся с еще одним интересным вопросом. На официальных спортивных соревнованиях запрещены препараты, подобные морфину. Во-первых, есть опасность, что обезболивание не позволит вовремя оценить серьезность травмы. Во-вторых, нечувствительность к боли значительно повышает спортивные показатели. Но что, если кто-то во время тренировок использует морфин, а во время состязаний — плацебо? Технически это не нарушение, и к моменту выступления в анализах не останется следов препарата. К началу соревнований мозг спортсмена сам будет производить вещества, улучшающие показатели. Могут ли собственные опиаты организма быть нелегальными препаратами?
Давайте пока забудем о жульничестве. Возьмите двух совершенно «чистых» спортсменов. Откуда мы знаем, что разница между результатом 4 минуты и 3 минуты 59 секунд не следствие чуть лучше работающей внутренней аптеки?
Гений бейсбола Йоги Берра как-то сказал: «Бейсбол — это на 90 % умственный спорт». Мы все лучше понимаем, как сила разума влияет на результаты соревнований. Спорт — это 100 % физического и умственного труда и, возможно, еще 50 % внушения.
* * *
Выглядеть стройнее, бегать быстрее и наслаждаться пищей — прекрасные преимущества ожиданий. Однако те же силы, что движут ожиданиями и поощрениями, заводят людей в адские места. И иногда могут помочь выбраться оттуда.
Самый очевидный негативный пример — зависимость. Почти у каждого десятого американца проблемы с наркотиками — в основном с алкоголем. Раньше считалось, что такого рода зависимости объясняются распущенностью и отсутствием силы воли. Сегодня мы понимаем, что у всех этих «маний» и «измов» в основном психологические причины. Их провоцируют колебания дофамина, ведь именно с его помощью мозг строит прогнозы и получает радость от вознаграждений. Наградой может быть что угодно: сахар, секс, деньги, рекорд в компьютерной игре… и наркотики.
Употребление наркотиков не просто на пару часов меняет состояние человека. Довольно скоро нервная система начинает тяжело реагировать на прекращение приятной стимуляции наркотическими веществами: она истощается, прекращает выработку дофамина и уже не может вернуться к равновесию. Без наркотика страдающий зависимостью человек не получает дофамин в нужном количестве. Поэтому еда становится не такой вкусной, и даже секс не приносит радости. Единственный способ вернуть нормальное самочувствие — снова принять наркотик, который и стал причиной проблем.
На самом деле всё даже хуже. Работа мозга существенно преображается. Употребление наркотиков не только снижает уровень дофамина, но и наносит вред его рецепторам (меняется их количество или качество передаваемой информации). Кроме того, искажается память, поэтому зависимые нуждаются не только в самом наркотике, но и действиях, которые сопровождают его употребление (например, курящие люди получают удовольствие еще и от того, как открывают пачку, достают сигарету, щелкают зажигалкой). При этом отключается центр контроля импульсов, что гарантирует рецидив. Помните, как Карин Дженсен вызывала реакцию плацебо, прокручивая перед человеком фотографии так быстро, что тот даже не мог распознать лица? В том эксперименте мозг замечал разницу. Мозг пристрастившихся к кокаину реагирует так же. Если показать наркоману картинку, на которой кто-то вдыхает порошок, он моментально ощутит мучительное желание принять дозу. При этом достаточно, чтобы изображение появилось лишь на 33 миллисекунды — слишком быстро, чтобы человек мог понять, что именно он видел.
Чем больше я узнаю о зависимостях, тем больше убеждаюсь, что они извращают все происходящие в мозге процессы, упомянутые в этой книге. Поэтому внушение и ожидание могут подсказать, как справиться с зависимостью. Налоксон, блокирующий действие плацебо, широко и успешно используется при передозировке наркотиков, хотя его изобрели для других целей. Он активно нейтрализует эффекты и препаратов нашей внутренней аптеки, и героин, и обезболивающий оксикодон. А тесно связанный с ним препарат налтрексон — один из самых действенных при лечении алкогольной зависимости.
Трудно поверить? В следующий раз, когда пьющий приятель заглянет в гости, угостите его безалкогольным пивом под видом обычного. Дайте ему бутылочки три. Догадываетесь, что произойдет? Множество исследований показали: люди, уверенные в том, что употребили спиртное, опьянеют от безалкогольного напитка (если выпьют его в достаточном количестве). Уровень алкоголя у них в крови останется равным нулю, но они будут навеселе.
Или, наоборот, угостите кого-то настоящим пивом под видом безалкогольного. В исследовании, проводившемся в Университете Майнот, изменили состав солодового напитка таким образом, что алкоголя в нем стало столько же, сколько в обычном пиве. Затем ученые разделили участников эксперимента на две группы. Одной дали крепленый солодовый напиток, другой — обычное пиво. Ясно, что все испытуемые были подшофе после нескольких порций. Однако у тех, кто пил пиво, уровень алкоголя в крови был выше, чем у тех, кому предложили якобы безалкогольный напиток. Похоже, организм тех, кому досталось пиво, получал больше алкоголя только потому, что ожидал этого. (Конечно, это может быть обусловлено и разной степенью всасывания веществ, содержащихся в разных напитках.)
Изменение наших ожиданий может усилить наркотическую зависимость, особенно если речь идет об официально рекомендованных медициной средствах. Однако лекарства, специально разработанные для облегчения болезненных состояний, в итоге причиняют пациентам новые страдания. Около двух миллионов американцев зависимы от рецептурных опиоидных препаратов. Их передозировка в 2014 году убила около 19 тысяч человек в США. Для сравнения: жертв героиновой передозировки было примерно в два раза меньше, кокаиновой — в три раза.
Есть мнение, что после травмы боль никогда не проходит, а просто смягчается средствами из внутренней аптеки. Команда из Университета Кентукки решила проверить это в 2013 году. Группу исследователей возглавил Брэдли Тейлор (студент Говарда Филдса, впервые открывшего химическую природу плацебо в 1970-х годах). Испытуемым, оправившимся от травм, дали налоксон, и у многих боль возобновилась. Вероятно, она не исчезла в процессе лечения, а лишь «скрылась с поверхности».
Более того, у некоторых пациентов наблюдались признаки опиумной ломки. Похоже, организм пострадавших формирует зависимость от собственных опиатов. Это, по мнению Тейлора, может быть ключом к пониманию не только самой зависимости, но и механизмов хронической боли.
И все же быть зависимым от своих внутренних препаратов намного лучше, чем от получаемых извне. В идеале следовало бы научиться пользоваться собственными опиатами. Именно в этом пытается разобраться Луана Коллока. Она проанализировала данные передовых исследований в области плацебо, обезболивания, и в 2016 году запустила новый проект, чтобы понять, как препятствовать формированию зависимости. Каждую неделю испытуемые принимали по пять-шесть болеутоляющих таблеток и по одной-две плацебо. Через месяц Коллока полностью заменила опиоиды на плацебо. Итак, сначала она «тренировала» пациентов, чтобы они ожидали облегчения после принятия таблетки. Потом забрала таблетку, позволив ожиданиям справляться с болью самостоятельно. В этом случае вместо того, чтобы зависеть от медицинских препаратов, которые снижают эффективность собственных, пациент использует свои ожидания и переходит с внешнего лекарства на внутреннее.
