— Вот посмотреть бы…, - мечтательно протянула моя птичка.
— Было бы чего смотреть. Холодина. Ладно, хоть не пуржило, а то и следов бы не осталось. А так добрались до места, где вчера поужинал тигр. Увидели недавно разрытый снег, следы завтрака. Метров через сто от этого места обнаружили остатки туши, которые тигр опять прикопал, — я сделал паузу и отхлебнул из чашки. — Потом двинулись дальше по следам. Впереди охотники, мы с цесаревичем за ними. Сначала следы были чёткими, потом стали какими-то рваными. Было несколько мест, где тигр то ли ложился, то ли падал. Даже Леший не смог определить.
— Вовке и остальным своим братам привет завтра от меня передай, — перебила меня Дарья. — Пусть кто-нибудь к обеду забежит, я им пигоди передам и большой рыбный пирог. Завтра делать буду.
— Балуешь ты моих братов, Дарьюшка, — я, протянув руку, ласково погладил девушку по щеке.
— Они ко мне как к сестре относятся. Особенно Ромка. По дому помогают. Даже какое-то дежурство там учредили. Я последний месяц только с кем-нибудь из них на рынок хожу. Знаешь как здорово! Все так уважительно ко мне относятся. Как же личники наместника сопровождают!
— Так…!!! Вот значит, куда они у меня отпрашиваются со службы. С тобой на рынок ходить?! — я попытался сделать грозное лицо, но у меня ничего не вышло. — А я-то думал, о чём говорил Головачёв, когда подкалывал, что использую своё служебное положение?!
— Ой, Тима! Не ругай их, пожалуйста, — Дарья прикрыла рот рукой и умоляюще посмотрела на меня.
— Хорошо, не буду, — строгим голосом ответил я, а потом не выдержал и рассмеялся.
— Да ну тебя, — обиженно надула губы моя милая. — Я и правда подумала, что ты сердишься. Лучше рассказывай, что дальше было.
— Не перебивала бы, уже бы всё узнала, — сдвинув брови, сварливо произнёс я. Потом улыбнулся и продолжил. — В общем, версты не прошли, как к нам один из охотников бежит и сообщает, что тигра видно. Он в овраге лежит с подветренной стороны и до него шагов двести будет, если от начала оврага стрелять. Цесаревич, конечно, рванул вперёд. Мы за ним. Право первого выстрела. Наследник не подкачал. Первой пулей в голову и на повал. Тигр, правда, едва подняться смог. Почти околел от яда.
Я отпил ещё немного чая и продолжил.
— Триумфальное возвращение в город. Обед в офицерском собрании. Только для меня он не задался. — Я грустно улыбнулся. — Цесаревич услышал, что тигра до этого накормили стрихнином и что до выстрела наместника тот не сдох только чудом.
— И что в этом такого? — удивлённо спросила Дарья.
— По мне так ничего. А вот Государь Наследник Великий Князь Николай Александрович почему-то решил, что это мои происки, связанные с его безопасностью. Вместо того, чтобы отобедать со всеми, провёл время в наружной охране царственной персоны. В наказание, так сказать. А потом проверка службы, развод караула, бумажная волокита. Вот и пришёл домой обиженный и голодный, а также холодный.
— Ах ты бедненький мой, — Дашенька грациозно поднялась из-за стола, обойдя его, подошла ко мне, села на колени и прижав мою голову к своей высокой груди, запустила свои красивые пальцы в мою шевелюру.
— Ага, бедный, я бедный, — млея от ласки, произнёс я. А потом тихонько пропел припев из песни Трофима.
Пожалей меня, пожалей,
В моей судьбе, такой жестокой и нескладной,
Лишь от любви твоей, по-женски безоглядной,
На миг становится хоть чуточку теплей.
Я замолчал, а моя птичка, напрягшись в моих руках, тихо попросила: «А ещё!»
Пожалей меня, пожалей,
За все грехи мои, скитанья и ошибки,
Как Богородица, с печальною улыбкой,
Ты пожалей меня, родная, пожалей.
Тихо пропел я. Потом наши губы встретились. И как добрались до кровати, я потом не смог вспомнить. Если в наши первые попытки любви девственная до меня Дарья была сильно скованна, то в последующем, благодаря опыту из первой жизни, мне достаточно быстро удалось разбудить в ней женщину. Горячую и ненасытную. Да она ещё и крикуньей оказалась. И теперь часто приходилось зажимать ей рот, чтобы в соседней половине дома пожилая купеческая пара могла спокойно спать.
«Ну что же ещё один день прожит, прожит не зря и хорошо, — чувствуя приятную усталость во всём теле, подумал я, потихоньку погружаясь в сон. — А завтра, будет завтра! Посмотрим, какую пищу нам приготовила судьба».
Сквозь дрёму услышал, как Дарья убрала со стола и помыла посуду, а потом вновь нырнула ко мне под одеяло. Почувствовав её голову на своей груди, я окончательно провалился в сон.
Глава 8
Две смерти
С утра, умывшись и быстро позавтракав, я, провожаемый Дарьей, отправился на службу. Температура повысилась и была около пятнадцати Цельсия ниже нуля. В конце ноября температурные качели в течение суток градусов в десять здесь были нормой. Я быстро шёл по свежему, выпавшему ночью, похрустывающему под ногами снегу. Ветра не было. Впереди показался свет фонарей на единственной освещенной улице города, где размещался дом генерал-губернатора, а теперь резиденция наместника.
Зайдя в свой кабинет, избавился от верхней одежды, поменял валенки на сапоги. Надел и застегнул портупею. Достал часы. Семь ноль-ноль. «Можно приступать к работе», — подумал я, взяв со стола папку, которую принёс из дома. Раскрыв её, достал и положил на стол японский журнал «Кокумин-но томо» («Друг народа»). На титульном листе журнала, под заголовком было написано: «Критический обзор политических, экономических, социальных, литературных проблем». Кроме журнала из папки извлёк несколько газет «Дайто ниппо» («Восточный ежедневник») и «Дзидзи симпо» («Хроника текущих событий») и аналитическую справку, которую мне подготовила Дарья.
С моей «смелой птичкой» мне сильно повезло. Как и её двоюродная сестра — госпожа Филатьева, Куен Ионг в детстве получила хорошее домашнее образование, в котором знание родного корейского языка, а также японского было обязательным. Потом девушка закончила двухгодичное школьное женское училище в Хабаровске. После него обучалась в женской школе, которая существовала сначала за счет средств и энтузиазма полковника Александра Майера и его родственницы. После них школу взяли «на поруки» местные власти. В этой школе шло обучении географии, арифметике, русскому, французскому языкам и другим дисциплинам по программе классической гимназии. Обучение стоило шестьдесят рублей в год. Но отец Куен Ионг на свою дочку денег не жалел. С пятнадцати лет Дарья, как и мать, стала помогать отцу в торговле. А в шестнадцать в первый раз осталась за хозяйку торговой лавки, когда родители уехали за товаром. В общем, Дарья была прекрасно образована, экономически подкована, да к тому же являлась полиглотом. С учётом этого, кроме домашней работы вот уже пару месяцев делала для меня выборку из японской и корейской прессы по наиболее важным событиям. А также подтягивала мой японский и корейский, благо удалось достать великолепный «Популярный японо-английский словарь» Юкити Фукудзава и «Опыт русско-корейского словаря» Михаила Пуцилло.
