Честно, я так и не понял, чего они от меня хотели, так как мыслями я был в кровати и можно сказать шел на автомате. В итоге, когда я, не реагируя на них, прошел мимо, меня догнали и опять начали что-то втолковывать. Я не слушал, зачем? Я хочу спать! Я еще помню прикосновения прекрасной женщины, а тут пристали какие-то.
Еще мне дико хотелось чихнуть, когда они были рядом, так как духами от этих четверых несло на километр. В итоге, когда и второй раз я не обратил внимания на все их кривляния, и стал набирать воздуха чтоб уж чихнуть так чихнуть, в меня кинули платок.
– Спасибо! – только и смог сказать я, ловя спасительную ткань рукой и сразу же чихая в нее. После чего еще и высморкался, все равно там уже мои слюни есть.
– На. Ты настоящий друг! Блин, если еще и пиво у тебя есть, вообще скорефанимся. – и я всунул платок самому расфуфыриному парню.
– Дуэль! Слышишь, дуэль! Сейчас! – вдруг стал орать этот франт.
Мастер Тримс. Академия.
Где же носит этого наглеца? Мало того, что в город не выходил. Или выходил? Да, какая теперь разница выходил или не выходил, главное то, что ловушка сорвалась. Но ни чего, есть у меня один, кто может справиться. Я уже понял, в чем слабость протеже Лемиуса, он не силен в бою с мечом. Так что главное спровоцировать на дуэль, и далее дело за малым. Вот только для начала надо бы его найти.
О, кажется, вон он идет. Какая удача, вот и Тарис со свое шайкой, прям удачно складывается все. Не понял? Он что пьет? В академии? Он что больной? Или не читал что распитие алкоголя запрещено в академии в первую очередь для безопасности студентов. Ладно, вино на потом, кажется начинается.
Э-э-э! Он даже не среагировал на них. Просто прошел мимо будто бы их и нет. Пройти мимо сына графа ТАК, это унизить этого сына. Что? Второй раз? Да кто он такой, что даже не обращает на сыновей графов внимания? Все! Это провал. Тарис в бешенстве. Где учат ТАКОМУ? Чтоб так элегантно вывернуться из этой ситуации и не стать самому «вызывающим» надо обладать недюжинным умом! А всего-то надо высморкаться в брошенный в тебя платок. Тарис унижен и раздавлен мораль! Но каково, а? Где Лемиус его откопал? И почему я раньше не приглядывался к нему? А, чего уж теперь… ловушка все равно захлопнулась, он согласился на дуэль.
– Так! Студенты, а Вам не кажется, что вы немного зарываетесь? – эту-то откуда принесло? И что это с ней? Пила? Да ну не. Она и пила, это же нонсенс.
– О! Госпожа магистр, меня тут на дуэль вызвали! Все четверо, поэтому мы деремся через неделю.
– А может быть мне напомнить, что дуэли с первокурсниками разрешены только после рассмотрения судом академии всех обстоятельств дела?
– Я требую суда! – да, тебе Тарис теперь только настаивать на дуэли, так как иначе позора не избежать.
– Эр Антон, отойдемте. – так, чего это она его отозвала? Что-то тут не так. Еще и полог тишины накинула. Ладно, надо валить, суд все равно будет в этом я уверен.
Академия. Академический суд.
– И так, мы рассматриваем обвинение графа Тариса Вирдэ, обвиняющего Антона Казанцева в оскорблении его дворянской чести. Совет академии в полном составе, председательствует ректор Академии эр Вариус. Что скажет обвиняемый?
– Вам как вкратце или подробней?
– Вкратце, молодой человек, будьте любезны!
– Не виновен!
– Этого и следовало ожидать. И так…
– Я же изначально спросил, как Вам нужно изложить, кратко или нет. – перебиваю судью.
– Не перебивайте меня, молодой человек.
– Молчу, молчу. А то по шее получу, и подвиг свой не совершу. В зале раздались смешки.
– Тихо! Кхе-кхе…
– У меня для Вас есть хорошая новость, господин судья.
– Да? И какая же? – удивляется судья, смотря на меня.
– Ну, я могу решить Вашу проблему с надрывом голоса.
– Это как же?
– Попросите кого-нибудь пригласить сюда плотника, и потом я все покажу. А пока, думаю стоит продолжить.
– Э-э-э… да-а, да. Думаю, вы правы. Кхм. И так, что скажет граф?
– Дуэль! – я аж скривился от его крика, у него видимо там что-то в мозгу сломалось, и он уже почти при каждом удобном случае кричит «дуэль».
– Вот, видите никакого конструктивного диалога, только и слышно, что «дуэль» и «дуэль». Может, ему к лекарю показаться?
– Что-о?! – Взревел граф. – Видите, видите? Он меня оскорбил!
– И правда, молодой человек, не усугубляйте свое положение, не стоит оскорблять Тариса Вирдэ. – обратился ко мне ректор Академии.
– Простите, а в чем оскорбление? В том, что я проявил заботу к графу, и предложил сходить к лекарям? Право слово, тогда получается, что каждый раз, когда после наших тренировок мастер Тримс отправлял нас к лекарям он нас оскорблял? Так, получается?
– Э-э, нет. – стушевался судья. – Тут немного другой случай.
– Это какой же? Тарис Вирдэ уже на протяжении часа только и делает, что кричит «дуэль» других слов от него я не слышал. Я не лекарь, но мне кажется тут или душевная травма, или может речевой аппарат заклинило. – в зале опять раздались смешки.
– Да, ты! ТЫ! – вскочил опять с места граф.
– Вот опять.
– Казанцев, что ты себе позволяешь? – о, это уже мастер Тримс.
– Простите, а что я себе позволяю? В данный момент мы находимся в суде, где мне предъявлено обвинение в оскорблении дворянской чести Тариса Вирдэ. Так? Так. При этом сам граф не предъявил ни каких доказательств моей виновности. Три его друга не могут являться свидетелями по простой причине.
– Это какой же? – удивляется судья.
– Они являются вассалами самого графа. А согласно правовому уложению королевства подпункта восемь, пункта шесть, параграфа четырнадцать, цитирую: «Вассалы обвиняемого или обвинителя не могут являться свидетелями в суде, ибо могут иметь приказ своего сюзерена о лжесвидетельствовании». – ректор академии переглянулся с судьей.
– Вы совершенно правы, но там так же сказано, что благородному достаточно лишь слова. В данном случае, слово графа о том, что Вы его оскорбили. – судья.
– Так и есть, но давайте теперь учтем, что происшествие было на территории академии, между двумя учениками самой академии. Далее согласно правовому уложению Академии, сословные различия на самой территории запрещены, соответственно пункт «о важности слова» тут не действителен.
– Но, вы забываете о том, что в редких случаях это разрешено, по общему собранию совета академии.
– Нет, как раз это я помню, но там есть один нюанс, совет академии должен объявить о своем решении за неделю до заседания суда, а прошло всего лишь три дня. Так, что увы, Тарис Вирдэ не может пользоваться «правом слова».
