Он налил себе еще, опрокинув бутылку в бокал:
– Je bois pour l’amour! Кстати, господин Гуров, кузина Ниночка рассказала, как Анна Сергеевна отзывалась о вас. «Я, – говорит, – не знаю, где он служит и что он такое, но он типичный московский болтун-либерал». Да, и самое главное. Собачка скучает без хозяйки!
Фон Дидериц нагнулся, раскрыл саквояж и через стол передал Гурову маленького пушистого шпица.
Гуров растерянно принял его в руки, потом поставил на стол. Шпиц понюхал его селянку и фыркнул – наверное, ему было горячо.
– Прощайте, – сказал фон Дидериц, пригнулся к Гурову и прошептал: – И не бойтесь полиции и жандармов. Только они, то есть мы, своими ружьями и тюрьмами защищаем вас, болтунов-либералов, от ярости народной…
Повернулся и поспешно вышел.
* * *
Взглянув на часы, Гуров решил, что не будет беспокоить Анну Сергеевну в такой поздний час, а отвезет шпица к себе домой.
Его жена, высокая, с темными бровями, прямая и важная, вошла к нему в кабинет, где он сидел, баюкая на коленях шпица.
Она спросила, откуда это. Гуров объяснил, что подобрал собачку у крыльца. Она, как видно, хозяйская, ухоженная, а на улице снег и мороз.
– А если хозяева не найдутся, пускай живет у нас, – сказал он. – Смотри, какой милый…
Он поднял шпица к груди и щекой прижался к его пушистой шерстке.
– Димитрий! – засмеялась жена. – Тебе совсем не идет роль дамы с собачкой!
Топчик
этнография и антропология
Представьте себе: 14 февраля. Звонок в дверь. Девушка в домашнем халатике бежит открывать. Входит курьер и протягивает ей огромный, в сто одну штуку, букет роз. И еще подарочную коробочку. Девушка берет подарки, садится на расстеленную кровать, прячет лицо в букет, кокетливо взглядывая на курьера, который держит в руках девушкин смартфон. Щелк! Готов снимок: прелестная, едва одетая, этакая утренняя фея с букетом и коробочкой «Шанель».
Потом курьер отдает ей смартфон, забирает букет и «Шанель» и едет дальше, к другой заказчице.
А девушка постит фото в Инстаграм.
Говорят, сейчас есть такая услуга. Девушка хочет быть в топе. Среди подруг, разумеется. То есть в топчике. Есть такое слово. Маленький местный топ.
Я думаю, что это очень хорошо.
Больше фейков, хороших и разных. Богатых квартирных интерьеров, шикарных отелей, драгоценных украшений, лимузинов и спорткаров, картин модных художников на стенах. Яхт, бизнес-джетов, вилл и замков. И, конечно, обнимашек с куклоклонами артистов, спортсменов и олигархов.
Когда-то количество фейков перейдет в качество, и людям станет чуточку легче жить. Роскошь, престиж и прочие топчики сами превратятся в окончательный фейк.
И это будет правильно.
Сниму комнату
этнография и антропология
Когда я был молод, совсем не богат, но очень легкомыслен, я, бывало, видел на столбах и водосточных трубах объявления: «Девушка снимет комнату, студентка, не курит, аккуратная» – и тут же вихрь самых соблазнительных мыслей начинал роиться в моей тогда еще кудрявой голове…
Одна моя знакомая сказала в ответ на эти воспоминания:
– Сейчас есть весьма популярный жанр объявлений: «Возьму пожить студентку или молодую женщину, если понравится – возможны отношения».
Тут я вспомнил историю своего приятеля. 1975 год. Он журналист, недавний выпускник МГУ, устроился на очень хорошее место с хорошей зарплатой. Решил начать самостоятельную жизнь, не век же с родителями!
Увидел объявление: «Студентка сдает комнату». Позвонил, приехал. Однокомнатная квартира. Комната удобная, большая, двадцать метров. И кухня тоже метров восемь. Он спрашивает: «То есть вы сдаете квартиру?» – «Нет, комнату». – «А где же вы сами будете жить, спать?» – «На кухне!»
На кухне стояла узенькая тахта и даже подобие крохотного письменного стола.
Ну хорошо. Девушка была тихая, скромная, худенькая. Неприметная, в общем. Очень вежливая. Она ему даже понравилась.
Уж не знаю, закрутился ли в его голове рой каких-то мыслей, но в ближайшую субботу он пошел по магазинам, накупил продуктов на неделю, а чего-то и на месяц. От масла, мяса, сыра и колбасы до пельменей, макарон и круп. Даже бутылку водки и пару бутылок вина. Набил холодильник, что-то расставил в кухонном буфете. И сказал хозяйке, что едет с ночевкой к родителям.
В воскресенье вечером возвращается – батюшки светы! В кухне шум и гам, на тахте и табуретах тесно сидят человек десять ребят и девчонок лет восемнадцати, по виду первый курс, хозяйкины друзья-приятели – и пируют! То есть едят. То есть жрут его припасы! И вино пьют, и водку тоже. «Ну я же интеллигентный человек, – вздыхал он потом. – Не мог же я скандал устроить! Прошел в комнату и спать лег».
Наутро видит – сожрали и выпили всё. Подчистую, как саранча. Говорит ей:
– Ну не ай-ай-ай? Это же, извините, мои продукты! В крайнем случае, если уж невмоготу, взяли бы немножко…
А она:
– Ой, а я думала, это вы для всех купили…
Для кого – для всех? Ничего не понятно. Он спрашивает:
– Ладно, допустим. А что ж вы меня тогда не позвали? Раз уж решили, что для всех? Вот я пришел, пригласили бы меня к столу. Может, я голодный с дороги?
– Ой, нам было неудобно, – говорит девушка.
– Что неудобно?
– Ну вы же старше…
И смотрит миленькими такими серенькими глазками.
Бесконечные уроки
как молоды мы были
Одна девушка обиделась на меня и сказала:
– Все! Знать тебя не хочу! Уходи и больше мне на глаза не попадайся!
Я спросил:
– Что же мне теперь делать?
– А ты, что ли, сам не знаешь? – она очень удивилась.
– Нет! – честно сказал я (мне тогда было двадцать лет).
– Значит, так! – сказала она. – Каждое утро будешь приносить мне к двери букет цветов. Класть на пороге, понял? А я его буду выкидывать на помойку. А ты будешь снова приносить. Еще красивее. А я – снова выкидывать. И вот так – много раз.
– Сколько? – спросил я.
– Много!.. Много-много! – сказала она. – Много-премного!
– Но потом ты меня простишь?
– Обязательно!
– А когда? Через сколько раз?
– Ах ты, наглец! – ласково засмеялась она. – Расчеты строишь? Не выйдет. Потому что я сама еще не знаю. Когда захочу, тогда и прощу.
– Но все-таки простишь? – переспросил я.
– Ты что, глухой?! – крикнула она. – Я же ясно сказала: да!
