Может быть, удача наконец повернулась к нам лицом: дверь открывает Оуэн, а не его отец. Секунду он просто стоит с видом человека, который вдруг вместо газировки глотнул соленой воды.
– Миа. Привет, – лопочет он, запинаясь. Как будто меня и Эбби тут вовсе нет.
– Это мисс Грей, – задыхаясь, говорит Миа. – Это она убила Саммер.
– Что?
Первой в дом протискивается Эбби. С тех пор как я села к ней в машину, она ни разу не взглянула на меня, ни словом не упомянула все мои звонки и текстовые сообщения, которые оставляла без ответа, и по-прежнему ведет себя так, будто я гигантская бородавка и лучше всего просто делать вид, словно меня нет. Но что я вообще должна ей сказать? Привет, Эбби, я знаю, мы собираемся уличить одну учительницу в убийстве, которое копы повесили на меня, но до того, как мы начнем, не могу ли я просто сказать тебе, что в самом деле очень хотела поцеловать тебя?
Гостиная, в которой мы провели бессонную ночь, вчитываясь в страницы «Возвращения в Лавлорн», выглядит сейчас ужасно – вся мебель упакована в полиэтилен, словно на нее надели гигантские презервативы. И мы перебираемся на кухню, в которой и светлее, и теплее, и все еще видны признаки жизни – по столу разбросаны ключи, письма, смятые магазинные чеки и мобильник, заряжающийся рядом с тостером, который пока не запаковали.
Миа рассказывает Оуэну о записке и о букете гвоздик, а я – то, что узнала от Хита Мура. Через пять минут после начала нашей беседы открывается и с грохотом захлопывается входная дверь, и из-за угла выбегает задыхающийся Уэйд. Его рубашка заправлена в брюки только наполовину, как будто он в спешке натянул их, выбежав из туалета.
– Итак, что я пропустил? – спрашивает он между судорожными вдохами. Затем, ухмыляясь, добавляет: – Привет, кузина.
Следует долгая пауза – похоже, потрясены все. Затем Эбби пожимает плечами.
– Ему позвонила я, – поясняет она.
Так что нам вновь приходится начать сначала. Все это время Оуэн сидит, сдвинув брови и наклонившись над своим телефоном, как будто слушает лишь краем уха. И у меня возникает ужасное чувство, что он нам не верит. А если не верит он, то не поверят и копы. И все остальные.
Оуэн качает головой:
– Только посмотрите на это. – Он отталкивает от себя телефон, чтобы тот скользнул по кухонному столу в нашу сторону, отталкивает с таким видом, будто это нечто ядовитое, льнувшее к его руке. – Она раньше жила в Сент-Луисе. Городе, где есть большая арка.
Интернет выдает нам десятки фактов о жизни Эвелин Грей в Сент-Луисе, включая фотографии, на которых явно изображена мисс Грей, но значительно моложе, чем сейчас. Она смущенно улыбается, глядя в объектив фотоаппарата и обняв одной рукой маленькую девочку с тромбоном в руках, или, подняв руки, дирижирует оркестром, состоящим из детей, одетых в одинаковые красные курточки.
Эвелин Грей – дирижер-волонтер Юношеского музыкального общества промежуточной школы имени Армстронга в Сент-Луисе…
Эвелин Грей, которая окончила старшую школу в Таксоне, Аризона, с выдающимися академическими показателями, прежде чем поступить в Университет имени Вашингтона в Сент-Луисе…
Изображенная здесь Эвелин Грей проводит нападающий удар, помогая женской спортивной сборной по волейболу завоевать победу в турнире…
– Она была спортсменкой, – говорит Миа, показывая на фигуру Эвелин Грей, взмывшую в воздух в прыжке и похожую на огромную запятую. – Поэтому мы знаем, что физически она сильна.
Эвелин Грей изображена здесь с солисткой оркестра Лилиан Хардинг…
– Музыка, – торжествующе подытоживает Уэйд. – Это была зацепка номер три, содержавшаяся в «Возвращении в Лавлорн». Она преподавала музыку.
– И она жила в Аризоне, в пустыне. Это была зацепка номер один, – говорит Оуэн.
– О боже. – Эбби позеленела. – Лилиан Хардинг. Мне известно это имя. – Впервые с тех пор, как мы с ней поцеловались, она смотрит прямо на меня, и мое сердце екает, как будто внутри груди что-то растаяло и растеклось. – Помнишь тот день, когда мы нашли тебя в сарае? Среди всего тамошнего хлама мы обнаружили мундштук от двойной валторны, который принадлежал Лилиан Хардинг. Я погуглила ее, чтобы посмотреть, связана ли она как-то с этим делом.
– Ты гуглила Лилиан Хардинг в Вермонте, – замечает Миа.
Следует пауза, заполненная ужасным молчанием. Оуэн берет свой смартфон и через несколько секунд весь напрягается.
– Лилиан Хардинг из Сент-Луиса, – тихо читает он, – десять лет, пропала по дороге домой из школы 2 декабря…
– О боже. – Эбби отворачивается, и в эту минуту мне ужасно хочется обнять ее, прильнуть губами к мягкой коже и сказать, что все будет хорошо, хотя это, конечно, не так. Уже слишком поздно.
– Есть еще информация, – говорит он. Перед тем как Оуэн вновь начинает читать, вокруг возникает такая тишина, что я слышу тиканье старинных настенных часов. Даже у Уэйда такой вид, будто его сейчас стошнит прямо на ботинки. – Тело Лилиан Хардинг, пропавшей по дороге из школы домой 2 декабря, было обнаружено вскоре после Нового года рыболовом, занимавшимся подледным ловом на Миссисипи там, где она, по-видимому, и утонула… – Оуэн вдруг замолкает, и у него тоже делается такой вид, будто его сейчас стошнит. – О господи. Тут цитируют ее слова.
– Что ты хочешь этим сказать? – спрашиваю я. Я чувствую себя сейчас так же, как когда в первый – и последний – раз наглоталась наркотических таблеток. Как будто мой мозг укутан в плотное одеяло.
– Я хочу сказать, что у нее взяли интервью. Послушайте. «Лилиан была замечательной девочкой, которую все любили, – заявила Эвелин Грей, которая давала Лилиан уроки игры на валторне и вот уже два года является дирижером местного юношеского оркестра. – Мне будет очень ее не хватать». – Внезапно он перестает читать и вытирает рот тыльной стороной руки, словно от этих слов у него на языке остался мерзкий вкус. – О боже.
– Она убила Саммер, – говорю я, и мне кажется, что мой голос звучит слишком громко в наступившей тишине. – Наверняка были и другие жертвы, может, она убила и Лилиан?
– И сохранила ее мундштук от валторны в качестве – чего? В качестве трофея? – Лицо Эбби побледнело как мел.
– Убийцы довольно часто хранят какие-то вещи, принадлежавшие их жертвам, – говорит Уэйд. Вид у него при этом такой, словно эти слова вызывают отвращение. – Это нужно им, чтобы снова и снова переживать свою историю с жертвой. – Я смотрю на него и вижу, как он пожимает костлявыми плечами. – Я об этом читал.
– О черт. Я же ее видела. – Я осознаю это, только когда начинаю говорить об этом вслух. – В ту ночь, которую я провела в сарае – она тоже была там. Я проснулась, и мне показалось, будто в окошко смотрит Саммер. Все эти светлые волосы… Я тогда была полусонная, – поспешно добавляю я, потому что теперь Эбби смотрит на меня так, будто никогда не видела прежде. – Но это точно была она.
