Энн весело давала Джоси советы на тему знакомств и вдруг увидела, как в зал входит одинокий мужчина – высокий, стройный, в вельветовом пиджаке. Он показался ей тогда «грубоватым, но опрятным». Еще она подумала, что у него есть харизма, ум и уверенность. «А вот этот мой», – сказала она Джоси, совершенно позабыв о «тренировке».
Грег тоже прекрасно помнит ту встречу. Он приехал в Санта-Фе на выходные, чтобы отметить приближающийся развод. Днем ранее он подал документы и теперь хотел хорошо провести время. За его плечами было три неудачных брака, и его совершенно не интересовали серьезные отношения. Он вошел в зал, огляделся и заметил Энн, высокую, интересную блондинку за тридцать. Она привлекла его внимание, и через некоторое время он пригласил ее на танец.
«Мы сразу же начали говорить, – рассказывает Энн. – Многие парни не знают, как заговорить с женщиной, но мы продвигались семимильными шагами. Это мне в нем понравилось». Еще Энн было приятно, что его не отпугивало ее академическое образование. (У нее была ученая степень и должность доцента на кафедре психологии в Южном университете.) Нескольких мужчин, с которыми Энн встречалась ранее, это смущало, и, чтобы выглядеть не так угрожающе, она стала называть себя учительницей. «Но на этот раз я тут же поняла, что от Грега ничего скрывать не надо, – признается Энн. – Он сказал, что у него самого есть ученая степень в области технических наук и что он восхищается умными женщинами».
Пара говорила и танцевала весь вечер. Потом Грег проводил ее до мотеля, а на следующее утро они вместе позавтракали и пошли на прогулку. Они нравились друг другу, но очень сильного влечения поначалу не возникло. Те выходные могли стать началом и концом их отношений, если бы Энн на следующей неделе не отправила Грегу визитную карточку (это было неожиданно для нее самой). Получив ее, он позвонил ей и спросил, может ли приехать в Даллас на выходные, чтобы встретиться. У Энн были другие планы, но она перестроила график, намереваясь провести время с ним.
«Вот так все и закрутилось, – говорит Энн. – Мы быстро рванули вперед. Это было как наркотик». Вспоминая те первые дни, она изумляется, как смело бросилась в отношения. Многое было не в пользу Грега. Он был женат не один, не два, а целых три раза. От двух браков у него осталось четверо детей. Энн написала докторскую диссертацию о трудностях, которые испытывают приемные родители, поэтому точно знала, во что ввязывается. А главное, их отделяло друг от друга четыреста километров и у каждого была сложившаяся карьера в своем городе. «Нормальный человек, осмыслив все это, побежал бы в противоположном направлении, но притяжение между нами было слишком сильным», – признается Энн.
Каков был источник этого притяжения? Чтобы разобраться, надо кое-что узнать об их детстве. Энн была единственным ребенком. В первые годы ее жизни отец был военнослужащим, поэтому она видела его, только если он приезжал на побывку. Когда девочке было шесть месяцев, мать устроилась служить на флот, оставив дочь на попечение дедушки и приемной бабушки. Год спустя она вернулась, но малышка уже очень привязалась к новым близким людям. Тесные отношения вновь были вынужденно нарушены.
Сложившаяся в раннем детстве модель брошенности усилилась в семилетнем возрасте, когда отец с матерью развелись. Папа уехал из городка, и Энн не видела его до тех пор, пока ей не исполнилось тринадцать лет: она разыскала его, написав письмо в Красный Крест.
Энн четко помнит первые годы жизни с матерью. Это была легкомысленная, общительная женщина, которая часто ставила свои потребности выше интересов дочери. Мать много раз не ночевала дома и возвращалась поздно на следующий день. Энн просыпалась, обнаруживала, что одна, и героически начинала готовиться к школе.
Но даже когда мама не покидала ее, она, по мнению Энн, была не слишком заботливой. «Я не помню, чтобы меня держали на руках, трогали, гладили», – говорит она. В то же время мать была и источником жизненно важного одобрения: «Она искренне считала меня привлекательной и была уверена в моих способностях. Она не говорила мне неприятных вещей, не критиковала».
Отчасти из-за необходимости заботиться о себе, а отчасти потому, что мать ценила самостоятельность, Энн росла ответственным, независимым ребенком. За заботой, которой ей не хватало дома, она обратилась к школе и церкви. Девочка отрицала, что отсутствие родительской опеки и тепла причиняет ей боль: это было бы слишком тяжело. Со стороны она выглядела уверенной в себе, активной девушкой.
В отличие от Энн, Грег был старшим из пятерых детей и вырос на ферме в Арканзасе. Из детских лет больше всего ему запомнилось, что между отцом и матерью не было нежности. «Они много кричали друг на друга, – вспоминает он. – В основном шумела мама. Она была очень эмоциональным человеком и часто злилась, но в то же время очень любила нас».
С деньгами в семье Грега всегда были проблемы. «Мать постоянно жаловалась по этому поводу, но отец ее игнорировал». Мужчина рассказывает, что отец был добрым и умным, но не слишком энергичным: «Он усердно работал, но немногого достиг и, казалось, жил будущим. Он говорил, например: “Если в августе будет дождь, мы соберем две тонны кукурузы, и все будет в порядке”. Или: “Если будет дождь, уродится соя”». Он всегда повторял, что на следующий год будет лучше, жил верой в то, что все образуется. Грега, однако, беспокоило, что отцовские мечты никогда не сбывались. «Он часто говорил, что хочет купить самолет, – вспоминает Грег. – Это было для него очень важно, но при этом он ничего для этого не делал. Если бы я хотел купить самолет, я бы его купил. Я бы сделал все необходимое, чтобы добиться цели. А папа позволял жизни проходить мимо».
Родители никогда не обижали Грега и других детей, но, как он выражается, «в семье не было принято обниматься». Мальчик много играл в одиночестве, бродил по ферме и фантазировал. В целом детство было для него счастливым временем. «Я был веселым и беззаботным парнем, но немного отстраненным. У меня были друзья, но я не подпускал их близко. Я чувствовал себя не одиноким, а просто отдельным. У меня было ощущение, что я не такой, как все. Не хуже, не лучше – просто другой».
Грег очень долго – вплоть до второго брака – не мог вырваться из этой изоляции. Что удивительно, сблизиться с ним сумел друг, а не жена. «Этот мой знакомый постоянно хотел стать ближе, – рассказывает Грег. – Сначала он мне вообще не нравился, но не прекращал своих попыток. То просил меня вместе что-то сделать. То, если это не срабатывало, устраивал встречу с нашими женами. Я раз за разом отказывался, но он настаивал. Наконец я сказал себе: “Мне лучше подружиться с ним, иначе он все равно не отвяжется”. Он набился ко мне в друзья, буквально принудил и действительно стал моим первым близким другом. Можно сказать, это разбило лед. Но хотя я наконец ощутил, каково иметь с кем-то близкие отношения, сам к этому не стремился. Я чувствовал себя самодостаточным».
Первый раз Грег женился на школьной возлюбленной. «Это вышло просто, – вспоминает мужчина. – Она была больше подружкой, приятелем. Настоящей, сильной любви у нас никогда не было».
Брак продолжался одиннадцать лет. Грег чувствовал, что они живут в разных интеллектуальных плоскостях, у них мало общего, но то, что они не похожи, не было поводом расторгнуть отношения. «У нас росли двое детей, и в наших семьях не было принято разводиться», – объясняет он. В конце концов у мужчины возник роман на стороне. «Мне кажется, я использовал это как повод поставить точку, – признается он. – Измена считалась уважительной причиной: у тебя любовница – ты разводишься».
