– А если я сам схожу и поищу посуду, ты останешься здесь?
– Что?! – вскинулся Второй. – Первый хочет меня бросить?! В чем я провинился?!
– Почему сразу бросить? Посидишь тут, мясо поешь. Я схожу в город, найду какую-нибудь посуду и вернусь. Это недолго.
– Второй пойдет за Первым. Второй защитит его и поможет съесть добычу.
– Ох и помощничек… Отдыхай, я сам справлюсь, это недалеко. До тебя у меня был другой Второй, я его мог оставлять одного. Ты тоже сам не пропадешь.
– Первый не должен уходить надолго. Второй будет грустить.
– Да у тебя тут столько мяса, что грустить не придется.
– Первый мудр. Первый знает радость вкусного мяса. Но Первому нельзя уходить надолго.
– Ладно, я тебя понял. Надолго не уйду. Ну да, куда ты отсюда денешься?
– Первый уже уходит?
– Нет. Сегодня я кое-что сделаю руками Третьего. Вырежу из бульдозерного ножа ножик под свою лапу. И ножны сделаю, чтобы носить. С пустыми руками не люблю ходить.
– Второй ничего не понял.
– Я сделаю кое-что. Потом пойду. Ты останешься. И Третий останется. Будешь защищать Третьего и кормить костями. Так понятно?
– Второй понял. Второй будет есть мясо и отдавать Третьему кости. Но может, лучше его убить? Зачем кости переводить? Они не такие вкусные, как мясо, но их тоже можно есть. После Третьего на них вообще ничего не останется. Да, его обязательно надо убить. Он невыгодный.
– Как же ты меня достал, мочи уже нет тупость твою терпеть… – едва не взвыл Трэш. – Ладно, повторю еще раз…
Глава 4
Нож, если честно, Трэшу не понравился. И дело здесь не в том, что смотрелся он убого и уродливо. Эдакое рубящее оружие для великана, небрежно вырезанное из отвала старого бульдозера. Собственно, ножом принято называть нижнюю часть этого самого отвала, на которой закрепляются сменяемые стальные пластины с режущей кромкой. Вот они, набранные одна к одной, и являлись основной частью оружия. Получился громадный тесак или, можно сказать, меч, слабо приспособленный для колющих ударов.
Трэш провел испытание и в целом остался им доволен. Меч играючи перерубил стойку кабины комбайна, в несколько ударов проделал пролом в кирпичной стене, а при метании легко сваливал молодые деревца. При массе больше центнера и грубой заточке – предсказуемый результат.
Но хотелось чего-то большего. Например – удобства. Меч банально плохо сидел в руке, скверно в ней ощущался. Нет комфорта в работе, а оружие должно быть частью владельца.
Ну да первый блин, как известно, стремится свернуться до состояния кома. Остается надеяться, что следующие попытки дадут результаты получше.
В прежней жизни Трэшу, которого тогда еще так не называли, много где довелось побывать. И в нормальном мире, где широкие массы понятия не имели о существовании зараженных. И в сумасшедшем месте, где сама твердь земная меняется по расписанию или хаотично. Здесь ему частенько приходилось кататься. Он за несколько месяцев контракта объездил значительную часть зоны ответственности. Несколько раз даже покидал ее, выбираясь с экспедициями туда, где нога солдат экспедиционного корпуса никогда не ступала.
Немало мест повидал. Былая память так и не вернулась в полном объеме, но того, что вспомнилось, достаточно для понимания географии этого района. С одной стороны зона ответственности упирается в зону аномалий, за которой нет ничего, за исключением редких клочков зелени, никому не интересных. Да и те чем дальше на восток, тем реже попадаются. Оптика зондов и беспилотников далеко в ту сторону сумела заглянуть, немало фото и видео накопилось. По результатам наблюдений сложилось мнение, что спустя сотню километров чернота заполоняет абсолютно все, кроме нее, там ничего нет.
С севера и юга, если в здешнем кавардаке вообще применимо упоминание сторон света, зоны деструктивных аномалий выдаются выступами, протягиваясь длинными и чуть изогнутыми мысами далеко на восток. Чернота в них не сплошная, имеются проходы и даже группы зеленых кластеров, разрывающих мертвые территории. Но в целом эта непроходимая для техники местность качественно прикрывает зону ответственности с боков. Достаточно контролировать эти участки, и можно не опасаться, что слева или справа явится хорошо вооруженное подразделение противника.
Нет, пешком по черноте пройти, конечно, можно. Но только с самым простым оружием и невеликой поклажей. Большого вреда такой неприятель нанести не сможет. Агрессивные туземцы это понимают, и потому за всю историю экспедиционного корпуса инциденты такого рода не зафиксированы.
С запада зона ответственности ничем не прикрыта. Чернота там встречается нечасто, обычно отдельными кластерами, гораздо реже небольшими группами, перемешанными с зеленью. Ландшафтных преград тоже почти нет. С этой стороны постоянно случаются набеги опасных тварей, также просачиваются группы недружелюбно настроенных местных. Потому именно в этом направлении задействованы основные силы обеих баз и «Дубля».
Там же обосновалось немало аборигенов-союзников. Но все же бо́льшая часть их поселений стоит по бокам черной «подковы», прикрывая проходы между аномальными зонами. С этих направлений серьезных проблем не ждут, а с несерьезными в состоянии справиться и местные, если мало-мальски снабжать их военным снаряжением, устаревшей боевой техникой, оружием и боеприпасами.
На восток Трэш даже не подумал соваться. Может, и соблазнительно разузнать, каково там, за пределами зон ответственности всех экспедиционных сил, но он еще не настолько уверен в себе, чтобы до такой степени обнаглеть.
Шастать по зоне ответственности, избегая внимания патрулей, турелей, дронов, зондов и враждебных аборигенов, – как-то тоже не очень. Следовательно, и на юг подаваться Трэшу нельзя, ведь придется брести через эту местность.
Итак, методом исключения он пришел к выводу, что оптимальный вариант – податься на север. Для этого придется пройти от пятнадцати до двадцати километров по черноте, а далее начнется территория, по которой проходит граница чужой зоны ответственности. Ее контролируют военные и научники из иного мира. С ними кое-какое взаимопонимание у бывших сослуживцев Трэша налажено. Но контачат слабо, о тесной взаимовыручке и передаче информации речи не идет. Просто не мешают друг дружке, ведь в этом смысла нет, места всем хватает. Нагадишь соседу, получишь нового врага, а здесь и старых девать некуда.
Но северные соседи вроде бы ничего серьезного собой не представляют. Значительно уступают по технологии и живой силе. Обзавестись многочисленными союзниками из местных у них не получилось из-за чрезмерной жадности. Говоря простым языком, валили всех подряд, как только осознали, что нарвались на бриллиантовую жилу. А когда поняли, что пропалывать этот огород выгоднее селективно, было поздно.
Аборигены злопамятны, массово заручиться их доверием теперь непросто. Да и с той стороны, только дальше к западу, располагается группа крупных поселений, которые решительно настроены на борьбу со всеми, кто лезет с запада. Это существенно осложняет и без того непростую ситуацию.
