Глава 7
– Товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга, – старший лейтенант Клинкин вытянулся перед начальником особого отдела фронта, – в штабе трехсотой дивизии мне сообщили, что младший лейтенант Нагулин вчера вечером ушел на задание в тыл противника вместе с капитаном Щегловым и еще двумя разведчиками. Они должны были обнаружить немецкую переправу и навести на нее огонь тяжелых гаубиц артполка РГК.
– Следовало ожидать, – с досадой в голосе ответил Михеев, – Не сидится ему на месте, впрочем, как и его командиру. Результаты рейда известны?
– В трехсотой дивизии ничего не знают – разведчики пока не вернулись, но по информации из артполка подполковника Цайтиуни, дивизионы Б-4 ночью вели огонь по целям, обнаруженным разведчиками. Корректировщиком выступал Нагулин, как и предусматривал план операции. По его словам немцы действительно построили понтонный мост и гнали через него на плацдарм танки и другую технику. Опять же, по словам Нагулина, мост удалось уничтожить, а потом он перенес огонь гаубиц на западный берег, где противник сосредоточил войска для переправы. Сейчас раннее утро, и никакого подтверждения результативности работы артиллерии пока нет, но погода улучшается, и, возможно, через несколько часов мы сможем провести авиаразведку…
Доклад Клинкина прервал резкий зуммер одного из, установленных на рабочем столе телефонов.
– Михеев, – резко бросил в трубку начальник особого отдела.
С минуту он молча слушал, прижав трубку к уху.
– Данные проверены?… При появлении новой информации докладывайте немедленно.
Михеев положил трубку на рычаг и посмотрел в глаза подчиненному.
– Пришел доклад из штаба дивизии Южного фронта, занимающей оборону по берегу Днепра ниже Кременчугского плацдарма. Они наблюдают плывущие по течению многочисленные деревянные обломки и трупы в немецкой форме. Интересуются, что, собственно, произошло, и ждать ли им резкого изменения обстановки.
– Значит, правда…
– Вот что, старший лейтенант, – лицо Михеева выражало крайнюю обеспокоенность, – прямо сейчас ты отправляешься в трехсотую дивизию, и как только разведчики вернутся, немедленно забираешь Нагулина и его командира и доставляешь их ко мне. Немедленно, тебе все ясно?!
– Так точно, товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга! Разрешите выполнять?
– Стой! Возьмешь с собой взвод бойцов НКВД, – слегка успокаиваясь, добавил Михеев, – Только это не конвой, так разведчикам и скажи, а охрана. Они – носители крайне важной информации, которая должна быть во что бы то ни стало получена штабом фронта.
* * *
Как мы и договаривались, Щеглов и Никифоров покинули свой остров через десять минут после того, как Б-4 открыли огонь. Сейчас они уже преодолели две трети пути, но, похоже, сбились с верного направления, сильно отклонившись к восточному берегу. Если я хотел успеть их перехватить, действовать следовало немедленно.
– Игорь, ты как? – повернулся я к Игнатову, – Плыть сможешь?
– Смогу, но не слишком долго. Я так не выкладывался, даже когда мы от немцев в Уманском котле уходили.
– Сворачивай рацию, а я пойду наших высматривать. Возможно даже сплавать за ними придется – не найдут они остров в этом киселе.
– Ты-то сам, как ориентируешься в полной темноте и в шуме дождя, товарищ младший лейтенант?
– Я чувствую правильное направление. Словами это трудно объяснить, но тайга таким вещам учит неплохо, особенно когда с раннего детства от этого зависит твоя жизнь, – ответил я, уже шагая к берегу.
Разведчики промахнулись метров на двести. Дождь все еще лил, и шансов рассмотреть берег у них не было. Однако чувство пройденного расстояния и у Щеглова, и у Никифорова развито было неплохо, и, видимо, они понимали, что рискуют проплыть мимо цели.
Едва слышный птичий крик донесся до меня справа, оттуда, где вычислитель рисовал отметки разведчиков, и я, не задумываясь, нырнул в воду – теперь мне не требовалось объяснять товарищам, как я их нашел.
За последние полчаса мой организм успел неплохо восстановиться, и до разведчиков я доплыл достаточно быстро. Щеглов и Никифоров старались держаться на месте, чтобы течение не протащило их мимо острова, и я еще дважды слышал, как младший сержант подавал условный сигнал.
Радоваться моему появлению у них, похоже, сил уже не осталось. Щеглов лишь поднял приветственно руку, и река тут же отыграла у него пару метров, снеся капитана ниже по течению.
Хорошо, что у нас оставался небольшой запас расстояния до острова – разведчики перестраховались и остановились, немного не доплыв до цели, так что теперь нам не нужно было двигаться строго поперек течения.
Однако спокойно вернуться на остров нам не дали. Сразу после удара гаубиц Цайтиуни на обоих берегах Днепра, да и на самой реке, поднялась нездоровая суета, что и понятно, но если в первые минуты она скорее напоминала хаос, то теперь паника почти улеглась, и действия противника стали более осмысленными.
Кто-то из немцев с большими погонами быстро сообразил, что такая точность огня тяжелой артиллерии не могла быть достигнута без корректировщика, а значит, он все еще где-то здесь, совсем рядом с разрушенным мостом, ведь рассмотреть цель он мог только вплотную подобравшись к переправе.
Упускать виновника столь тяжелых потерь немцы не собирались, и теперь по реке носились их штурмовые лодки, пытаясь пробить тьму и струи дождя сильными фонарями, которые скорее можно было назвать небольшими прожекторами.
Немецкий штурмовой бот Sturmboot 39 – открытая деревянная лодка с подвесным мотором «Maybach» мощностью 30 л.с. Развивал скорость до 30 км/ч и предназначался для разведки и форсирования рек. Длина – 7 м; ширина – 1,5 м; грузоподъемность – 1700 кг.
Одна из таких лодок прошла между нами и островом. В нашу сторону немцы не смотрели. Они мазнули лучом света по мокрому кустарнику и немногочисленным деревьям, ничего, похоже, толком не рассмотрев, но приближаться к берегу не стали, видимо, опасаясь наскочить на камни. Плот они то ли не заметили, то ли в темноте приняли-таки за корягу, которую он старательно из себя изображал, тем более что ящики я перетащил на остров, и они больше не демаскировали наше плавсредство.
Мы, не сговариваясь, нырнули, а когда шум мотора стал стихать, поплыли еще быстрее, хотя раньше мне казалось, что разведчики и так движутся на пределе своих возможностей. То, что сейчас немцы прошли мимо острова, совершенно не означало, что в ближайшее время они не займутся им вплотную. Скорее, наоборот.
Игнатов ждал нас на берегу. Немецкая лодка заставила понервничать и его, но к тому моменту, как мы выбрались из воды, он уже свернул рацию и мой навес из плащ-палатки.
