– Николя Браншу, мадам.
Зал задохнулся от хохота, а Рокур – от гнева. Сегодняшним вечером она не желала себе такого позора. Прошлого раза ей было достаточно. Директор со слезами на глазах умолял ее: Жозефина совершенно другое дело, с ней ничего подобного не случится! Все билеты проданы. Без замены не обойтись!
Рокур со вздохом смягчилась.
Полный зал был существенным доводом для актрисы. Она не молодела. Париж начал к ней охладевать. Иначе почему бы она отправилась выступать в Амьен? И она согласилась: «Что ж, давайте послушаем вашу девочку!»
Когда девочка вошла, актриса пришла в восторг: огромные черные глаза, лицо классической красоты, настоящая суровая римлянка! На вид ей легко было дать лет восемнадцать или даже двадцать. А какой голос! Теплый, звонкий! Стихи звучали замечательно! Дебютантка вышла на сцену и с успехом справилась со своей ролью. Представление закончилось овацией, и Рокур решила, что увезет девочку с собой.
– Театр у нее в крови, – объявила она. – Я займусь ее обучением и буду выплачивать ей пособие в тысячу двести франков до тех пор, пока она не встанет на ноги.
И Жозефина-Маргарита отправилась в Париж. Не одна, разумеется. За ней последовали добрая маменька с кормилицей, чтобы оберегать ее добродетель. Скажем сразу, они мало в чем преуспели. Едва переступив порог «Комеди Франсез», новенькая упала в объятия обольстительного Лафона, своего коллеги.
А пока растерянное и ошеломленное Парижем женское трио селится на улице Дофин в скромном пансионе под названием «Тионвиль». Пансион оказался настолько жалким, что очень скоро они переехали в другой, на улице Круа-де-Пети-Шан; он выглядел поприличнее и к тому же находился ближе к театру. Как раз в это время Жозефина и поступила в театр. До этого она только брала уроки у госпожи Рокур и ходила к ней домой, на Елисейские Поля, в тот самый особняк, где еще совсем недавно жила законодательница парижской моды Тереза Тальен. Путь неблизкий, но ни девочка, ни кормилица на свои ноги не жаловались.
Каждодневные путешествия открыли глаза начинающей актрисе на тысячи прекрасных вещей вокруг, и она поняла, в какой роскоши сможет жить, если прославится. Девочка из провинции понемногу училась держать себя в обществе и находить нужный тон с поклонниками. 28 ноября 1802 года ей было позволено дебютировать. Отныне она будет носить имя мадемуазель Жорж в честь любимого папочки, а роль, в которой она выступит, будет Клитемнестра в пьесе «Ифигения в Авлиде». Разумеется, эту роль она выбрала не сама.
Странная, конечно, была идея доверить трагическую роль взрослой женщины, матери нескольких детей, девочке четырнадцати лет, но облик юной Жорж позволял увидеть ее в таком образе. А вот публика, как только подняли занавес, очень рассердилась и стала выражать недовольство. Для этого у нее были свои причины: роль Клитемнестры всегда исполняла мадемуазель Дюшенуа, публика ее любила и не видела резона, почему надо ее отбирать у любимой артистки и отдавать дебютантке.
Была у публики и другая причина для недовольства: роль, которую всегда играл неподражаемый Лафон, на этот раз исполнял Тальма. Зал, несмотря на присутствие первого консула с супругой, бурлил и волновался. Когда мадемуазель Жорж вышла на сцену, зал сотрясли свистки и крики, словом, был устроен настоящий «кошачий концерт». Что же, новенькая в слезах сбежала? Ничего подобного!
Ее темные бархатные глаза остановились на бесновавшихся зрителях, и она начала произносить стихи своей роли. От ее полнозвучного голоса дрожь пробежала у тех, кто дал себе труд ее услышать. Бонапарт был в их числе. Сраженный голосом и обликом юной актрисы, он начал аплодировать ей, не жалея ладоней.
Столь мощная поддержка увлекла за собой часть зрителей, но другая их часть продолжала бушевать. В четвертом действии они так шумели, что мадемуазель Жорж пришлось трижды начинать свой монолог. На третий раз ей дали его закончить, а потом вознаградили единодушными аплодисментами. Дебютантка победила.
В этот вечер еще один член семейства Бонапартов отдал дань восхищения новой звезде: Люсьен Бонапарт послал актрисе несессер из позолоченного серебра и сто луидоров. Его щедрость не осталась без вознаграждения. Очень скоро мадемуазель Жорж переселилась в красивую квартиру на улице Сент-Оноре и зажила в ней с удобством и роскошью.
Роман с Люсьеном длился недолго. Он вскоре познакомился с очень привлекательной вдовой, госпожой Жубертон, страстно в нее влюбился и женился на ней, несмотря на неодобрение брата. Наполеон не простит ему женитьбы и позже при раздаче княжеских и королевских корон не пожалует Люсьену титул. Люсьен станет князем только благодаря папе римскому.
Люсьен исчез. Мадемуазель Жорж нашла ему замену, приблизив польского князя Сапегу, который окружил ее всеми радостями, какие дочери Евы могут только пожелать.
Однако юную женщину подстерегало новое невероятное приключение.
В тот вечер на сцене вновь была «Ифигения в Авлиде», и мадемуазель Жорж снова играла Клитемнестру. Бонапарт сидел в ложе вместе с Жозефиной, одетой, как всегда, с необыкновенной изысканностью. Супруга первого консула скучала. Она находила, что ей на всю жизнь хватило бы и одной «Ифигении», и откровенно зевала не в пример своему супругу. Бонапарт с горящими глазами следил за спектаклем. Трудно было найти другого такого увлеченного зрителя. После спектакля консул захотел, чтобы ему представили актеров. Их представили, он поблагодарил их и ушел. Возвращаясь домой, Жорж увидела у подъезда карету. В гостиной ее дожидался незнакомец.
Когда он назвал себя, она все поняла. Это был Констан, камердинер первого консула, и приехал он с приглашением: мадемуазель Жорж ожидали на следующий день в Сен-Клу. Карета за ней будет прислана.
На миг у юной актрисы в глазах потемнело. Неужели ее приглашают стать «подругой» первого человека Франции? Есть, от чего закружиться голове. Однако ее польский князь не заслуживает обиды, он влюблен, нежен и щедр. И все же Бонапарт такой привлекательный… И потом всем известно, что он не терпит отказов… Сыграло свою роль и чисто женское любопытство: каков в постели этот герой-победитель?
Размышления вихрем промчались в голове у мадемуазель Жорж, и она решилась: она отправится в Сен-Клу, но карета пусть заедет за ней в театр, а не домой. В восемь часов, как условлено. Констан с поклоном удалился. Он понял: завтра в восемь у подъезда «Комеди Франсез».
Жозефина ревнует
Как только посланец Бонапарта уехал, мадемуазель Жорж пожалела, что попросила прислать карету в театр. Карета консула привлечет внимание, пойдут слухи, которые дойдут до ушей князя Сапеги… Но не в ее характере было прятаться. Если ей суждено стать любовницей Бонапарта, она станет его любовницей, и тогда прощай польский князь!
Но усевшись в карету, актриса испугалась, ее заколотила дрожь, и она стала умолять Констана отвезти ее домой.
Камердинер Бонапарта не мог удержаться от смеха: хорошенькое его ждет возвращение без мадемуазель Жорж! Да и чего ей, спрашивается, бояться? Господин первый консул – человек добрый, ждет ее с нетерпением и сумеет утешить и успокоить.
