Уари/виракоча и молния
Множество прародителей и уака, которым поклонялись в Империи, объединялись в две большие взаимопроникающие структуры: как считалось, одни уака происходили от Виракочи, другие — от Молнии. Таким образом, в андском пантеоне доминирует диада, разделяющая мир на две противопоставленные и взаимодополняющие сферы, — если уака являются местными божествами, «духами» тех или иных мест, то Виракоча и Молния — божествами космическими.
Божество, которое инки и обитатели бассейна озера Титикака называли Виракочей, в центре современного Перу было известно под именем Уари. Это имя происходит от слова уара-и, что в диалектах языка кечуа этого региона означает «занимающийся день». Форма Виракоча, вероятно, образовалась от него через перестановку звуков (уари > вира) и добавление термина коча, «озеро». Таким образом, имя Виракоча означает «озеро занимающегося дня». Действительно, известно, что Уари/Виракоча был божеством, происходящим из подземного океана (или самим этим океаном), по которому плавала земная·кора и из которого поднимались воды, снабжавшие озера и родники. Солнце каждый вечер погружалось в этот океан, чтобы снова выйти из него утром, откуда, по всей видимости, и пошло имя, которое носило это божество подземных вод. Виракоча покровительствовал ирригационныму земледелию, существование которого зависело от изобилия воды в снабжавших каналы источниках и озерах. В древние времена он объезжал мир, создавая пригодные для обработки участки земли, разграничивавшие их низкие стенки и системы орошения, распределяя эти ресурсы между различными айлью и обучая людей земледельческим технологиям. Одним из основных эпитетов, которыми инки наградили Виракочу, был пача ячачик, «тот, кто приводит в порядок почву». Это выражение обозначало как первоначальный акт создания сельскохозяйственной инфраструктуры, так и постоянное вмешательство данного божества ^ годичные циклы производства. Появление этого типа сельского хозяйства и этого нового порядка встретил противодействие со стороны уака, или некоторых из них, которых Уари/Виракоча победил и превратил в камни.
Что до Молнии, то он был тройственным божеством, олицетворяя различные, но тесно связанные между собой феномены: молнию, гром и грозу. В зависимости от регионов, ему давали разные названия: Льивиак, «Ясное Небо» — в центре Перу, Ильяпа, «Молния» — в Куско, Какиа, «Гром» — в районах, расположенных к югу от столицы. Это космическое божество имело, помимо прочего, несколько ипостасей, представлявших собой региональные божества, вроде Катекиля, в провинциях Кахамарка и Уамачуко, или Париакаки («Ярко-красная скала»), в провинции Уарочири. Если Виракоча был богом подземного мира и вод, исходивших оттуда через родники и озера, Молния был божеством неба, атмосферных явлений и дождя. Его представляли в виде высокого, худого мужчины, который инспектировал небо с палицей в одной руке и пращой — в другой. Гром был щелканьем пращи; молния — мерцанием блестящих украшений, покрывавших его тело; град — камнями, которыми он обстреливал землю. Он мог низвергнуть дождь Млечного Пути, который полагали широкой рекой, пересекающей небо. Так диада, возглавлявшая андский пантеон, определяла космическое противопоставление нижних и высших вод. В равной степени она воплощала два принципа, «руководивших» чередованием времен года: влажную жару периода дождей, проявление Уари/Виракочи, и сухую жару месяцев засухи, за которые отвечал Молния. Отсюда и идет имя Льивиаку которое носило это божество в центре Перу и которое испанцы иногда переводили как «ясность неба» (clam del cielo), а также оно называлось рупай, «жгучая жара».
Этот фундаментальный дуализм основывался на принципе социальных и экономических противопоставлений и комплиментарности, которые существовали в недрах каждого местного общества между айлью, разрабатывающими умеренные долины — область ирригационного земледелия, — и айлью, занимающимися животноводством и выращиванием корнеплодов в пуне. Уари/Виракоча, покровительствовавший ирригационному земледелию, по сути, являлся богом-покровителем жителей долин, тогда как обитатели высокогорных степей считались «сыновьями Молнии». Действительно, на высоте более 4000 м грозы более сильные, а туман особенно густой. Молния к тому же был тем божеством, которое передавало свои способности шаманам-целителям, чей терапевтический арсенал основывался главным образом на дикорастущих растениях, располагающихся на высоте более 3800 м. На этом высшем уровне андского пантеона установился своеобразный договор об обмене богами между теми, кто выращивал маис, и пастухами: чтящие Уари/Виракочу периодически поклонялись богу-покровителю «сыновей Молнии» и наоборот. Таким образом, культ одного или другого из великих богов не являлся эксклюзивным культом той или иной группы, но проявлялся в большей или меньшей степени в зависимости от айлью. Для тех, кто выращивал маис (инки), Виракоча представлял большую значимость, нежели Ильяпа, в то время как индейцы чика, пастухи и возделыватели корнеплодов из провинции Уарочири, основным из своих богов считали Париакаку, местная ипостась Молнии. Следовательно, культ Зй/щ/Виракочи и Молнии укреплял отношения противопоставления и взаимодополняемости, существовавшие между обитателями каждой из двух горных природных зон.
Солнце, луна и утренняя звезда
В кусканском Золотом Храме статуи Виракочи и Ильяпы располагались по обе стороны от статуи третьего бога, которого называли Пунчау («День»), то есть Солнце, и которого инки почитали, по крайней мере, в той же мере, что и Виракочу.
По всей Империи они возводили в его честь храмы, в которые помещали все самое лучшее. Тем не менее они рассматривали Солнце не как высшее божество по отношению к двум другим, но как еще одно проявление принципа, определяющего нижнюю часть космоса, в некотором роде схожее с Виракочей. Отношения, которые объединяли Виракочу и Солнце, являлись одним из аспектов инкской религии, которую испанцы даже не пытались понять и которая и сегодня еще отнюдь не истолкована. В некоторых случаях эти два божества, судя по всему, были почти взаимозаменяемы. Так, бог, представший перед принцем Инке Юпанки — будущим Пачакути, — дабы заверить того в своей поддержке и пообещать ему победу над племенем чанка, одними хронистами идентифицируется как Солнце, другими же — как Виракоча. Последний к тому же имеет ярко выраженный солнечный характер. Кроме того, что этимология его имени, как мы уже видели, — «озеро занимающегося дня», Виракоча и Пунчау еще и являются единственными божествами, которых туземные информаторы испанцев изображали с бородой — символом лучей дневного светила. Наши современные познания не позволяют с точностью сказать, полагали ли инки Солнце неким посланником Виракочи, или же оба они представляли собой разные ипостаси одного и того же космического принципа. Возможно, не было это понятно и самим инкам, которые, скорее всего, переняли культ Солнца у народов побережья и ввели его в свой пантеон, в то время как один из богов, Виракоча, уже располагал некоторыми его (Солнца) свойствами.
Возможное изображение Солнца на керамике побережья
