— Маргарита, — буркнула она.
— Георгий…
— А как короче? — выпалила Рита давно занимавший ее вопрос. — Жора? Георг? Гоша? Гера?
— Все равно, — он пожал плечами. — Как больше нравится.
— Гера, — ляпнула она.
— Согласен.
Он посмаковал вино на языке, изучающим взглядом обвел массивную мебель под старину, тяжелую бронзовую люстру под потолком, а потом так же изучающе принялся разглядывать Маргариту.
— Нет, непохоже…
— На кого?
— На маргаритку. У вас ведь цветочное имя.
— У вас тоже, — парировала Рита.
— Разве?
— Георгий — георгин. А Гера — герань…
— Никогда не думал… У вас богатый ассоциативный ряд…
Одобрил, словно профессор на экзамене. Георгий вдруг поднялся, подошел к книжному шкафу и раскрыл дверцы. Вынул несколько книжек наугад, извлек из второго ряда какой-то томик и опять усмехнулся.
— Что вы там нашли? — не выдержала Рита.
Просто вопиющая бесцеремонность!
— Я так и думал…
Он держал в руках старенькую затрепанную «Королеву Марго».
— Может, вы еще и в шифоньер залезете? — вспыхнула Рита.
— Угу…
Но вместо этого Георгий запустил пальцы в большую хрустальную салатницу, в которой Рита, не терпящая сейфов и коробочек, хранила свои драгоценности, и поиграл, словно перетасовывая, горстью золотых украшений.
Взвешивает, что ли?
Рита стянула кольца, вынула из ушей серьги с крупными бриллиантами и небрежно бросила их ему под руки, в общую сверкающую кучу.
— Почему так пренебрежительно? — он окинул Риту изучающим взглядом. — Разве они ничего не стоят? Вам не дороги эти подарки? Или те, что их дарили?
Да какое ему дело, черт побери?!
— Это допрос? Мне надо написать автобиографию?
— Нет, мне и так все ясно…
Тоже мне, сыщик-любитель! Что ему «ясно»? Что она обеспечена, завалена подарками, что пользуется успехом, что до его светлейшего появления в ее жизни были другие мужчины… и не самые плохие, надо сказать…
Он вел себя совсем не так, как ей хотелось бы.
После внезапного одурманивающего поцелуя в лифте она в глубине души безумно желала бурного, страстного продолжения…
А он, похоже, пришел сюда на экскурсию… Изучает любопытный экспонат…
— Ну вот что… Если осмотр достопримечательностей окончен, то я попрошу вас…
Рита встала перед ним, окатила ледяным презрительным взглядом, но закончить фразы не смогла, потому что Георгий вдруг наклонился к ней близко-близко и выдохнул прямо в лицо бархатным, каким-то… многообещающим шепотом:
— О чем? Я выполню любую просьбу…
— Я попрошу… — еле перевела дыхание Рита.
— Я понял…
К своему ужасу, стыду и… удовлетворению Рита вынуждена была признать, что на этот раз он понял правильно…
Его губы осторожно, словно пробуя на вкус, коснулись ее жаждущих губ, а руки крепко, но бережно прижали к себе… и земля ушла из-под ног…
И опять этот сладкий оглушающий шепот:
— Марго… Ты моя королева…
Пальцы дрогнули, запутались в чем-то… И Рита догадалась, что безотчетно перебирает ими его волосы, гладит судорожно и нетерпеливо…
Георгий подхватил ее на руки и безошибочно нашел дверь в спальню.
…Тонкий шелк платья сам скользил с плеч, шелковое покрывало приятно остужало разгоряченное тело…
Это больше не в мечтах, не во сне, это наяву.
Наконец-то он в ее власти!
Рита гибкой кошкой выскользнула из его объятий и откинулась на подушки, откровенно предоставляя Георгию возможность полюбоваться совершенными линиями ее тела.
Она прекрасно понимала, как хорошо оттеняет темно-лиловый шелк белоснежный бархат ее кожи.
Вот он, долгожданный реванш!
Ну что, мучитель, ты, оказывается, не такой уж бесчувственный!
И тебе вовсе не безразлично, какая именно женщина делит с тобой ложе… Разве на всех ты смотришь такими восхищенными глазами? Разве для всех этот прерывистый шепот, эти сводящие с ума ласки?
Наверное, со стороны они выглядят изумительной парой: она нежная, точеная, как статуэтка, и он крепкий, загорелый, с выступающими бугорками стальных мышц.
Идеальная женщина… и, чего уж скрывать, совершенный мужчина.
Она скользнула пальцами по его спине, потом ниже, с откровенным бесстыдством притягивая его к себе, и почувствовала, как напрягся Георгий, чуть отстранился, и вместо того, чего жаждала Рита, вновь начал покрывать ее поцелуями.
Нет, он все-таки садист… Так же нельзя… Она уже изнемогает от нескончаемых ласк… Такое изощренное упоительное издевательство…
В его руках Рита будто перестала быть собой, превратилась в кусок податливой, мягкой глины, в солнечный воск, из которого он лепил некую новую, еще более прекрасную форму.
Ни один мужчина до него не владел таким божественным мастерством скульптора…
Да разве были другие мужчины?
Кажется, от сотворения мира на земле жили только эти двое: Он и Она. И только одно имя было у Единственного из рода мужского…
И его выдохнула Рита сквозь стон:
— Гера… Героика…
И растворилась, перестала существовать, унеслась в кружащуюся темноту, в которой вспыхивали и взрывались новые неведомые галактики…
— Ты не устала?
— А ты?
Рита счастливо улыбнулась. Наконец-то рухнула эта ледяная стена между ними.
Да еще бы ей не рухнуть! Их страсть могла бы и Антарктиду растопить.
— Глотни вина, охладись.
Как кстати он его принес… Рита залпом выпила фужер.
— Еще…
— Дорогая, да ты алкоголик.
— Ошибаешься, я горький пьяница.
— Горький?
— Угу.
— Попробуем…
— М-м?
— Сладкий.
Георгий отхлебнул вина и потянулся к своей одежде.
Рита замерла. Внезапно словно током пронзила догадка.
Сейчас он уйдет… Все как обычно… Неужели Он скажет пошлую банальность, типа: «Все было чудесно, дорогая… Мне пора… Увидимся…»? Она этого не переживет…
Ресницы предательски намокли, и, чтобы Георгий ничего не заметил, Рита отвернулась, вжалась в подушку, подтянула повыше простыню и как можно небрежнее сказала:
