Она достала из шифоньера сарафанчик, купленный для нее в Париже Сергеем Сергеевичем за баснословные деньги в салоне Готье. На вид совсем простенький, даже как будто деревенский слегка, сарафан этот был, однако же, с секретом. На ярком солнечном свету он внезапно становился насквозь прозрачным, позволяя разглядеть не только контуры тела, но и мельчайшие родинки на коже.
Никто, однако же, не смог бы обвинить его обладательницу в нескромности, так как на груди и вокруг бедер шел непроницаемый для глаз орнамент из крупных бирюзовых цветов с озорными желтыми серединками. Пристойность, таким образом, вполне соблюдалась, а тем не менее сарафанчик явно зазывал.
И еще — левая бретелька была специально скроена таким образом, что время от времени как бы ненароком спадала с плечика, и казалось что за ней вот-вот последует и весь лиф полностью.
Ох уж эти французы, как щедры они на затейливые женские хитрости!
Тогда она, даже не распаковав фирменный пакет, небрежно бросила обновку в шкаф, едва кивнув:
— Спасибо, дорогой. Если как-нибудь соберемся за грибами — пригодится.
Знала, что у Сергея другие развлечения, что он не охотник бродить по заросшим тропкам. Сама Маргарита, впрочем, тоже не была поклонницей чащоб, болотистых прогалин и трухлявых пеньков с опятами. Зачем тратить столько времени на поиск какой-нибудь сыроежки, когда те же грибы, уже помытые и почищенные, да к тому же выращенные на экологически чистой почве, можно купить в супермаркете?
И вот здесь, в Сочи, произведение Готье дождалось наконец своего часа. Сарафанчик послужит орудием мести — изощренной, тонкой, изысканно женской.
Рано, еще до завтрака, проскользнула Маргарита в своем хитром одеянии по гостиничному коридору.
На цыпочках, затаив дыхание, миновала дверь номера Джузеппе Понтини. Боялась, как бы не услыхал ее шагов проницательный старик. А то ведь непременно почует, что русская синьорина хочет вмешаться в их планы, и тогда непременно захочет ей воспрепятствовать.
Но вот и апартаменты Лучано. Точно такой же «люкс», как у нее самой. Слышно из-за дверей, как итальянец раскатисто напевает что-то из классики.
Маргарита постучала. Вернее, даже не постучала, а тихонько поскреблась по-кошачьи. Львица прекрасно умела прикинуться киской.
— Си! — отозвался Джерми и возобновил пение: подумал, видимо, что это явилась горничная.
Рита шагнула в номер.
Лучано, не оборачиваясь, продолжал одеваться. На этот раз он облачался во вполне официальную строгую рубашку, а не в свою обычную, вольного покроя. Ведь ему предстояла важная деловая встреча.
«Дудки! Никакой встречи не будет!» — проговорила про себя Маргарита и деликатно кашлянула.
Он повернул голову… и оцепенел. Даже за щеку себя ущипнул, чтобы убедиться, что это не сон. И поздороваться забыл, как будто потерял дар речи.
Маргарита — к нему! Собственной персоной! В такую рань! А ведь говорила, что раньше полудня никогда не встает!
Гостья скромненько потупилась, переминаясь в уголке, как застенчивая девочка-школьница. Так они и стояли некоторое время друг против друга, в полной тишине.
— Ты… — наконец попытался что-то произнести Лучано, но его голос, еще недавно такой зычный и глубокий, прозвучал сипло.
— Мне нужна твоя помощь… если, конечно, это не очень сложно, — робко, неуверенно, не поднимая глаз, попросила коварная Львица.
— Моя помощь?! — Джерми просиял. — О! Все, что угодно! Говорите смело, синьорина!
— Я хотела… да нет, ничего. Справлюсь сама. Извини.
— Нет-нет, — засуетился он, видя, что она собирается уйти. — Как это — сама?
— Да пустяки. Просто хотелось сходить на местный рынок. А одна я побаиваюсь.
— Что за проблема, Маргарита! Конечно, я с наслаждением составлю тебе компанию. Как только подпишем контракт с Джорджио — я к твоим услугам.
— Ах да, проста, совсем забыла, что у тебя дела. Прошу, Лучано, выкинь мою просьбу из головы: бизнес для мужчины — на первом месте. А я все-таки прогуляюсь, одна. Понимаешь, мне нужно выйти сейчас, немедленно… купить фруктов… подышать свежим воздухом… что-то я неважно себя чувствую…
Тут она пошатнулась и, как бы теряя равновесие, оперлась о косяк.
Лучано рванулся, подхватил ее. Маргарита обмякла в его сильных руках:
— Не обращай внимания… это после вчерашнего… Немного голова кружится. Видимо, укачало на яхте…
— Тебе нужно лечь! — перепугался он.
— Нет, наоборот, пройтись… я лучше знаю, со мной такое уже случалось.
— Ну, выйди на балкон, там воздух! Я помогу, обопрись на мою руку!
Только этого Маргарита и ждала.
Пошатываясь, как будто нетвердо держится на ногах, она выбралась на лоджию, под яркие солнечные лучи, и… секрет сарафанчика сработал: ткань стала абсолютно прозрачной!
Да здравствует великий французский модельер Жан-Поль Готье!
Лучано от неожиданности задохнулся и зажмурился.
Маргарита поинтересовалась слабым, но полным материнской заботы голосом:
— Что с тобой? Тебе тоже плохо?
— Но, синьорина… Нет… М-мне хорошо…
Тем временем сработала и бретелька. Маргарита, как бы ничего не заметив, не поправляла ее.
И Лучано видел прямо перед собой округлое обнаженное женское плечо… и все, что находилось ниже, тоже можно было разглядеть, за исключением самых заветных местечек, скрытых бирюзовыми цветами.
Все это и притягивало, и пугало его. Он чувствовал, что теряет рассудок.
— Тебе, — пролепетал он, — нельзя идти одной.
— Почему? Мне уже лучше.
— Ты можешь… упасть, потерять сознание.
На самом-то деле сознание едва не терял он сам.
— Постараюсь не упасть. А если вдруг это случится — прохожие поднимут меня.
— Прохожие?!
— Прохожие. А что?
— Мужчины?!
— Наверное, мужчины, женщинам будет тяжеловато.
— Мужчины будут прикасаться к тебе…
Маргарита еле сдерживала смех:
— Естественно. Как поднять упавшего человека, не прикасаясь к нему?
— К нему…
— Ну, к ней. Ко мне то есть.
— А ты в таком платье!
Только тут Маргарита «заметила» спустившуюся бретельку и небрежным жестом поправила ее.
— А что, тебе не нравится мое платье? Оно, конечно, простенькое, но для похода на рынок за фруктами вполне сойдет.
Ветерок раздувал подол сарафана, и Лучано видел соблазнительные ямочки под Ритиными коленками.
— Итак, ты решила идти?
