Ноги гудели от долгой ходьбы на высоких каблуках. А она-то полагала, что может весь день порхать на «шпильках» неустанно.
Солнце светило прямо в лицо, и кожа как будто сморщилась, как от стягивающей толокняной маски.
Рита облизнула сухие губы… Болит воспаленный ободок вокруг них…
Добраться бы наконец до «Жемчужины»! Там помада… там увлажняющий крем… там ванна! Рита уже вся пропылилась и покрылась потом. Как грузчик! Даже сама себе противна… Наверное, такое страшилище!..
Ужасно хочется пить… Вспомнила о ванне, и тут же представила ее себе, наполненную голубоватой, прохладной водой…
Уф, не думать об этом! Вон уже видно внизу море… Окунуться бы сейчас…
В уступах скал теперь отчетливо прорисовывалась покинутая Ритой бухточка. Интересно, разглядит она сверху Георгия? Нет, их лагерь надежно укрыт за сплетением сосенок и кустарников.
И нечего туда смотреть! Прочь отсюда! Вперед!
Рита завернула за выступ скалы и разочарованно взвыла.
Такой же длинный язык дороги опять уходил к самым горам, огибая новое ущелье…
Казалось, этим поворотам не будет конца… Стоило ей преодолеть один виток дразнящего серпантина, как ее взору открывался другой…
Если отмерить пройденное ею расстояние по берегу, то едва ли набрался бы километр…
А ведь солнце уже клонилось к горизонту и кошмарное пекло сменилось прохладным веющим с моря ветерком, а на скалах стали обозначаться глубокие складки теней.
И сразу заныли обожженные плечи, а на открытой груди начала проступать краснота.
Рита отогнула край декольте — так и есть, видна резкая полоска белой кожи, а выше… как у индейца. Вождь краснокожих!
Каблук попал в выбоину между камнями, Рита раздосадованно дернула ногой…
Клац! Каблук подломился, и она едва не упала.
Час от часу не легче!
Она прошла несколько шагов, ковыляя, и решительно сняла туфли. Размахнулась и швырнула их вниз с обрыва.
Прощайте, чудесные черевички индийской принцессы… То, что от вас осталось, уже восстановлению не подлежит…
Привыкшая к каблукам, она почувствовала, что словно заваливается назад, на пятки. Босые ноги не успели обрадоваться избавлению от тесной обувки, как тут же начали царапаться о мелкую щебенку.
Гравий был рассыпан по дороге толстым слоем, и это явно было делом рук человека.
Гравий… Значит, скоро может быть асфальт!
Рита осторожно заковыляла по камешкам. Еще один поворот…
И вот наконец-то вдали сверкнула серая лента широкой трассы!
Проклятый серпантин вливался в нее в открывшейся Ритиному взору долине.
По другую сторону шоссе угадывались в сгущающихся сумерках ровные рядки виноградника.
Слава Богу, люди уже недалеко… Цивилизацией повеяло…
И у Риты словно прибавилось сил.
…Ровная лента шоссе пронзала долину насквозь, до самого горизонта. И везде, насколько хватало взгляда, так же монотонно тянулся бесконечный виноградник.
Рита брела по обочине, поминутно оглядываясь.
Ну должен же хоть кто-нибудь проехать!
Или местные жители с наступлением темноты забиваются в свои норки и нос боятся высунуть?
Из-под ног кто-то выскочил, запетлял по дороге впереди Риты и, высоко подпрыгнув, исчез в винограднике.
Заяц… Бедный, испугался ее больше, чем она его…
Ушки прижаты к спине, серое тельце сжалось в комочек… Затерялся во мраке, скрылся под глухой тенью кустов…
Все… больше невозможно…
Рита опустила юбку и села на придорожный камень. А шлейфом укутала плечи, как накидкой.
Ее трясло, перегрелась на солнце. И в голове начинает туманиться… А желудок сжался в упругий комочек и заныл от голода.
Она пропадет, она умрет на этой дороге сегодня ночью.
Уже виноградники слились в одну сплошную густую черноту… Свет меркнет и меркнет… или она теряет сознание?
Ну хоть бы одна машина! Хоть бы кто-нибудь заметил присевшую на обочину огромную диковинную бабочку с золотистыми крыльями…
И вот вдалеке что-то сверкнуло. Мигнуло, скрылось, и опять возникло…
Два глаза с длинными желтоватыми лучами приближались к ней по пустой дороге… Две фары!
Рита с трудом поднялась, поправила наряд, спрятала босые ноги под юбку и с достоинством, небрежно вскинула руку, голосуя.
Свет фар на секунду ослепил ее, и громадная черная махина остановилась рядом. В темноте не разобрать, кажется, «газик»…
Рита нащупала ручку дверцы и потянула на себя. Просунула голову в кабину с величественной полуулыбкой:
— Подвези… те… в го…
Слова застряли в горле.
Перед ней сидел Георгий.
Рита отшатнулась, но он стремительно перегнулся вперед и одним рывком втянул ее в кабину.
Черный джип развернулся на шоссе и помчался в обратную сторону.
Лучше бы он оставил ее здесь, на ночной дороге.
Рита больше не выдержит очередной порции унижений.
Для борьбы нужны силы, а их-то у нее совсем не осталось.
Она с трудом разомкнула сухие губы:
— Чего ты хочешь добиться?
Он пошарил рукой и вынул из холодильника запотевшую флягу. Молча протянул Рите.
Дрожащими пальцами она отвернула колпачок и припала к узкому горлышку.
Прохладная влага струйкой пролилась на шею, капли защекотали пылающую грудь… Глоток… Жадный, торопливый…
Во рту остался вяжущий привкус… Это не вода, а холодный, крепко заваренный чай…
Рита обтерла ладонью шею и смочила чаем обветренные губы, провела пальцами по векам, по щекам…
Наверное, на лице остались грязные разводы… Ну и плевать!
— Я все равно с тобой не останусь! — Теперь голос звучал уже более уверенно.
— Конечно. Залижешь раны, и снова в путь.
Если он хотел ее вернуть, то почему ждал так долго, до самой ночи? И потом, за это время она вполне могла уже уехать на попутке… Или Георгий наколдовал и ввел в анабиоз всех водителей в округе? Интересно, сколько же она прошла?
— Километров тридцать… — сказал Георгий.
Разве Рита произнесла свой вопрос вслух? А он объяснял ей, будто похвалялся своей предусмотрительностью:
— Больше пяти километров в час по такой дороге не сделаешь. Я выехал за тобой ровно через шесть часов.
Значит, все эти часы он спокойно сидел, жрал перловку, купался в море, зная, что она тащится по солнцепеку без капли воды!
