– Так ты решил сам на двух лавках усидеть? – с ходу заявил Олег, выставив бледный палец в сторону киевского князя. – Ты похвалялся, что в Чернигове княжить будет твой сын Святослав, а зачем сам прискакал да дружину с собой привел? Или для тебя слово черниговцев ничего не значит? Они меня на княжение звали. Уходи, Владимир!
– Чернигов Святославу дан по наследному праву
[11], – зло, сведя брови к переносице, ответил князь Владимир. – А черниговцев ты поднял против меня. И не впервой тебе, Олег Святославич, сзывать орды степняков на русскую землю, отдавать ее им на разорение. Опять вздумал за старое взяться?
– А ты думал, я тебе княжение в Чернигове на белом рушнике принесу? Не бывать того! – топнул Олег ногой.
– Ан бывать, – зло прошипел Владимир. – Я на тебя всю Русь подниму!
– Половина князей Рюриковичей за меня, – перешел на крик Олег. – Они не хотят войны с половцами, они готовы заключить мир!
– Какой ценой? – тоже повысил голос Владимир. – Земли русские им отдать, позволить грабить наши селения, хозяйничать здесь, как в своих степях? Не позволю!
– Тогда я возьму силой то, что мне принадлежит по праву! – крикнул Олег и потянул саблю из ножен.
– Тебе не выйти из города! – захохотал Владимир, бешено сверкая глазами. – Ты глуп, Олег, ты пришел ко мне с малым отрядом. Я оставлю тебя здесь и подниму против тебя весь Чернигов.
В ответ на эти слова князя Владимира дружинники Олега выхватили из ножен сабли и загородили его собой. Воевода Роман тоже обнажил клинок и шагнул вперед. Илья и Сила переглянулись, взялись за сабли, но остались стоять на месте, дожидаясь княжеского слова.
И тут в дверь ворвался боярин Глызарь с несколькими дружинниками. Они закрыли Олегу и его воинам выход из горницы.
– Если я завтра поутру не выйду из города, – заявил Олег, – Чернигов возьмут приступом. А в спину тебе ударят черниговцы, что за меня стоят!
– Значит, ты не выйдешь отсюда никогда! – рассвирепел Владимир, вскакивая на ноги. – Бей их!
Олеговы дружинники развернулись спина к спине. Сзади на них кинулись дружинники с Глызарем. Еще миг, и в тесной горнице началась бы страшная сеча, но шум схватки перекрыл грозный голос Муромца.
– Остановитесь! – крикнул он и вихрем пронесся по горнице, разметая готовых к смертельной схватке бойцов.
От сильного удара кулаком отлетел к дальней стене дружинник Олега, попутно сбив с ног своего товарища. На Илью грудью налетел Глызарь, но не удержался на ногах и полетел на лавку у другой стены. На миг все опешили. А Илья остановился посреди горницы между воинами Олега и Владимира. Со звонким стуком, разделяя противников, вошла в половицу сабля, закачалась, отбрасывая по стенам розовые сполохи.
– Сабля Святогора, – отчетливо прозвучал голос Алексы.
– Да, Алекса Всеславич! – уперев руки в бока и сурово сведя густые брови, сказал Илья. – Эту саблю мне вручил сам Святогор перед своей смертью. Не держала земля-матушка этого воина и защитника земли русской. И, передавая ее мне, он завещал беречь Русь от врагов и предателей. Покуда сабля Святогора в полу торчит, я буду увещевать вас словами, а нет, так возьмусь и буду бить каждого, кто решится вести русских на русских. Не бывать тому на Руси!
– Опомнись, Илья! – крикнул Роман Войтишич. – Наперекор князю своему идешь?
– Чего ты хочешь, Муромец? – сквозь зубы процедил Владимир. – Чего добиваешься?
– Договоритесь меж собой миром! Один другому уступить должен, а иначе ни в каком споре мира не будет. Негоже оружием споры решать, негоже, когда лютый враг на границах разбойничает, меж собой кровь русскую лить. Негоже врага в свой дом приводить.
– Вот так, князь Владимир, – ехидно ответил Олег, пытаясь обойти Илью и приблизиться к двери. – Твои воины умнее тебя. Договариваться будем. А коли не договоримся, то будет по-моему, потому что черниговцы за меня, хан Итларь за меня. Сегодня вся сила за меня. Уходи из Чернигова.
Муромец стоял и смотрел, как князь Олег со своими дружинниками отходит к двери. Удивленный боярин Глызарь таращился то на Олега, то на Владимира, но с пола не вставал. Воевода Роман только сплюнул горько и вогнал с лязгом саблю в ножны. Наконец Олег с воинами вышел из горницы, громко хлопнув дверью.
Заложив руки за спину, Владимир неторопливо подошел к Муромцу и посмотрел ему в глаза снизу вверх.
– Ну, чего ты добился? Ты врага выпустил, а завтра поутру он с половцами сожжет город, и полягут тут твои други, защищая стены.
– А стены ли защищать надо, княже? – спросил Илья. – Разве за тем ты сюда пришел? Князь ли Олег тебе враг или ты с ним просто землю русскую не поделил? Не тот враг, что из горницы вышел, враг вон там за стенами лагерем стоит, костры жжет и ножи точит, чтобы завтра же начать разбойничать. А половецкому хану все едино, ты ли, Олег ли, лишь бы грабить и в полон русских людей вести. С Олегом или без Олега тебе Чернигова не отстоять. Худо, если еще и черниговцы за мечи возьмутся против тебя.
– Да как ты смеешь князя поучать, – зашипел злобно Глызарь, поднимаясь, наконец, с пола и спотыкаясь о перевернутые лавки.
– Погоди, боярин Иван, – остановил его князь и снова холодно посмотрел в глаза Муромцу. – И что ты предлагаешь?
– Спора с Олегом тебе не решить, пока за ним ханская орда, – ткнул пальцем в сторону окна Илья. – А без половцев можно и поторговаться миром. Не пойдут за тобой черниговцы, пойдут за Олегом, тут уж ничего не поделать.
– Степняков из разных племен, что пришли с Итларем, – сказал Войтишич, – тыщи три. Да еще подходят, так мои лазутчики рассказывают. Да у Олега за городскими стенами полторы тыщи воев. А у нас и двух нет.
– Пусть все остаются в Чернигове, – предложил Илья. – Как стояли по стенам, так пусть и стоят, не двигаются. И факелы пусть жгут. Тут не силой надо. Вон мы с одной сотней Алексы Всеславича и управимся.
– Тут тебе не разбойную ватагу Соловья перебить, – покачал головой воевода Роман. – Степняки в седле с детства, они с саблей и копьем не расстаются. Они воины хитрые и умелые. Как ты хочешь их с одной сотней прогнать. Если только древнее колдовство какое привез из своих лесов муромских?
– Да вы что? – не унимался Глызарь, метаясь по горнице, то хватая воеводу за рукав, то заглядывая в глаза князю. – О чем вы разговоры разговариваете, когда тут измена против князя, когда ваш Муромец…
– Уймись, боярин, – рыкнул на него Владимир. – У нас беда похлеще есть. Мы в Чернигове, как в мышеловке. Того гляди, захлопнется она.
