Сейчас им приходилось биться не с дружинниками русского князя, а с какими-то дэвами, которые появлялись то справа, то слева, на скаку свешиваясь с седла и доставая саблями даже лежавших на земле. И умирали половецкие воины, так и не поняв, откуда на них наскочил враг, который малым числом был заперт в городе. Значит, новые силы пришли к русичам, значит, другие князья на подмогу явились. И горе хану Итларю, раз он не увидел приближения новых княжеских полков.
Илья прислушивался к звукам битвы. В ночном воздухе слышно было далеко. И те половецкие отряды, что неподалеку расположились, тоже услышат. Сейчас у многих костров подняли сейчас головы степняки и прислушиваются. Заволновались, что за битва такая, когда вся дружина князя Владимира заперта в Чернигове. Илья усмехнулся в бороду. Это ему и было нужно.
– Не пора, Илья Иванович? – позвал Чеботок.
– Да, поехали. Не ровен час, Алекса даст знать, что все исполнил, как замыслили.
Еще раз потрепав Бурку по густой косматой гриве, Муромец приложил руку к груди, где под кольчугой висел подаренный Апраксией образок, вспомнил девушку с улыбкой. Но мысли сейчас должны быть о другом. Илья вскочил в седло.
Там, недалеко, под склонами Стрежнева холма, расположилось самое большое становище половцев. Итларя там не было. Хан устроился вместе с Олегом и его дружиной по другую сторону города, в широком поле. Видать, не хотел от себя далеко отпускать князя. Не доверял ему или самому хотелось чувствовать себя важным, в соседних с русским князем шатрах жить.
А здесь, у склонов Стрежнева холма, стояли шатры вождей других родов, что пришли с Итларем. И большая часть коней половцы в становище не держали. Коневоды пасли их неподалеку, перегоняя каждый день с одного места на другое. Прокормить конное войско не просто, это Илья хорошо знал. Во время похода орда делится на части и каждая идет своей дорогой, иначе коням просто не хватит подножного корма. И держать во время осады города под стенами конное войско долго тоже трудно. Траву кони объедят в округе быстро, а потом придется грабить села и веси, отбирать у мужиков зерно. Но и оно быстро кончится. И остается идти на приступ или снимать осаду.
Где пасутся сотни половецких коней, Илья с Алексой видели со стен черниговского детинца. И сейчас им нужно было напугать половцев нападением, что сотня Алексы и сделала в темноте у Ецкого оврага. Кое-кого дружинники выпустили из разгромленного и сожженного становища, чтобы те рассказали своим, что произошло.
– Все, Чеботок, – Илья поднял руку, показывая, что пора остановиться. – Здесь будем ждать. Недалече, я думаю, дозорные половецкие за деревьями да в кустах. Как даст нам сотник знать, мы и тронемся дальше. Ты все время позади меня держись да по левую руку.
– А как дозорные нас останавливать не станут, а сразу нападут? – спросил Сила. – Или копьем кинут, или из лука стрелу пустят?
– Не станут они нападать, – тихо ответил Илья, прислушиваясь к ночным звукам. – Они нас не ждут. Они нас за Олеговых дружинников примут. Если только связать для острастки захотят, но убивать не станут. Но ты все равно, Чеботок, на стороже будь, посматривай по сторонам да слушай.
И тут вдалеке за холмом раздались размеренные звуки удара металла о металл. Чеботок схватил Илью за руку, призывая замолчать. Но Муромец уже и сам услышал. Удар, еще один и еще. Потом снова три удара. И в третий раз так же три удара металла о металл. Илья ободряюще кивнул своему товарищу и пустил Бурку рысью вперед. Значит, у Алексы Всеславича все получилось.
Илья ехал, держа копье в руке на весу, не опирая его о стремя. Где-то тут должны быть половецкие дозоры. И надо, чтобы их с Силой остановили да проводили к своим начальникам. Самим им без провожатых да в темноте не добраться, не пересечь становище половцев. Илья ждал голоса, ждал, что навстречу выедет всадник с обнаженным оружием в руке или несколько всадников, что их окружат и станут допытываться, кто да что. Могло все быть иначе, но этого Муромцу не хотелось.
Когда впереди шелохнулись кусты, он так осадил Бурку, что верный конь присел на задние ноги. Илья не увидел в темноте и даже не услышал шелеста взлетевшей в воздух веревки. Он почувствовал, что на них с Силой попытались набросить арканы. Ударив копьем, Илья отбил в сторону одну петлю, летевшую на плечи Чеботку, вторую, которая готова была обвить его самого, поймал рукой.
Половецкий воин, бросивший аркан, пришпорил коня, намереваясь выдернуть русича из седла и протащить уже беспомощного по земле. Но он не знал о силе могучего противника, что держал сейчас второй конец его веревки. Когда она натянулась, Бурка снова уперся всеми четырьмя ногами в землю, а Илья откинулся в седле всем телом назад, напрягся и не дал вырвать аркан из своей руки или самого себя свалить на землю. Половец, не ожидавший такого сопротивления, вскрикнул и, не успев выпустить веревки, слетел с коня и с шумом упал на землю.
Еще двое половцев, выехавших на тропу, замешкались, не понимая, как так могло случиться, что их арканы пролетели мимо цели и русичи все еще сидят верхом.
– Эй, кто вы такие? – коверкая русские слова, тонким голосом крикнул один из воинов. – Куда едете, чего ищете?
– Вот так бы давно, – прогудел Муромец, от его голоса, как от медвежьего рыка, попятились половецкие кони. – Чего арканы кидать да за мечи хвататься, коли языки вам дали.
– Отвечай, рус! – прикрикнул на него половец.
– А ты на меня не покрикивай, – строго отозвался Илья. – Отведи-ка нас к своим вождям да старейшинам. Слово у нас есть для них. А откуда мы, ты не спрашивай. Знать тебе того не надобно!
– Хана Итларя ищешь? – хитро прищурился половец, вглядываясь в огромных русских воинов.
– Не нужен мне твой хан! Сказано тебе, проводи нас до шатров своих старейшин, что под холмом стоят, куда каждый вечер мясо несут жареное и бурдюки с кумысом. И где при свете огня каждый вечер полонянки пляшут.
– Хорошо, рус, – наконец согласился половец. – Только смотри, за оружие не берись. Если ты гость, то как гость в шатер и входи. А то узнаешь, как быстры наши стрелы и как быстры наши молодые воины. Тебе, старому, против них не устоять.
Илья усмехнулся, но промолчал. Ясно, что половец в темноте сумел разглядеть, что русичу уже много лет, что не молодой дружинник перед ним с редким пушком на верхней губе. Да и признать он не хотел, стыдился, что его воины не смогли арканами свалить с коней этих двух странных воинов, которым что-то надо в становище вождей родов половецких. Приказав другим воинам оставаться на месте, половец повел Илью и Чеботка к шатрам.
Когда они достигли первых костров, Илья ощутил, что земля под копытами Бурки начала подрагивать, да и ночной ветерок стал доносить гул множества конских копыт. Половецкие воины прислушивались, тихо переговариваясь да поглядывая на незнакомцев. То ли из Олеговых дружинников, то ли пленники? У большого шатра гостям велено было спешиться.
Оставив копья и щиты на седлах, Илья и Чеботок вошли через откинутый полог в высокий шатер, где на опорных столбах горели масляные светильники. На коврах и мягких подушках сидели знатные степняки в ярких широких портах и расшитых узорами кафтанах. Было их тут больше десятка, все подняли глаза на вошедших. В шатре сразу стало тихо, смолк гул голосов.
