Ожидаемая связь между двумя переменными в дальнейшем подтвердилась благодаря очень высокой корреляции (более 0,9) между средними показателями ВВП на душу населения и поступлением энергии, когда в рассмотрение были включены все страны мира. Это очевидно одна из необычайно высоких корреляций в обычно неконтролируемой реальности социально-экономических процессов, но эффект в значительной степени ослабеет, если мы оценим более гомогенные группы стран: чтобы стать богатым, необходимо значительно увеличить использование энергии, но сравнительный рост потребления энергии в процветающих сообществах, измеренный в ВВП на единицу или на душу населения, варьируется широко, обеспечивая очень низкую корреляцию.
Например, Италия и Южная Корея имеют очень похожий показатель ВВП на душу населения, в 2014 году он составил около 35 тысяч долларов, но потребление энергии на человека в Южной Корее почти на 90 % выше, чем в Италии. И наоборот, Германия и Япония характеризуются почти одинаковым уровнем годового потребления энергии, около 170 ГДж/на душу населения, но в 2014 году ВВП Германии был почти на 25 % выше (IMF 2015; USEIA 2015d). Подъем в абсолютном потреблении энергии, сопровождаемый более высокой экономической производительностью, скрывает заметное сравнительное снижение. Высокодоходные, высокоэнергетичные зрелые экономики характеризуются значительно более низкой энергоемкостью (энергия на единицу ВВП), по сравнению с той, что была у них на более ранних стадиях развития (примечание 6.10, рис. 6.17).
Примечание 6.10. Падение энергоемкости экономического роста
Историческая статистика показала постоянное падение энергоемкости в Британии, после чего последовал быстрый рост, вызванный введением в оборот паровых двигателей и железных дорог между 1830 и 1850 годами (Humphrey and Stanislaw 1979). Показатели энергоемкости в Канаде и США повторили британские с лагом в 60–70 лет. Показатели в США достигли пика перед 1920 годом, максимум в Китае был достигнут к концу 1970-х, энергоемкость в Индии начала снижаться только в XXI веке (Smil 2003). Между 1955 и 1973 годами энергоемкость в США не менялась (колебания плюс-минус 2 %), в то время как реальный
ВВП вырос в 2,5 раза, но затем она возобновила падение, и к 2010 году в США показатель был на 45 % ниже уровня 1980-го.
По контрасту, энергоемкость в Японии росла до 1970-х, но между 1980 и 2010 годами она упала на 25 % (USEOA 2015d). В Китае падение было особенно заметным, почти 75 % между 1980 и 2013 годами (China Energy Group 2014), что отражает в первую очередь исключительно низкую экономическую эффективность Китая в первые годы постмаоистской эпохи, до начала модернизации в 1980-х. С другой стороны, в Индии, все еще находящейся на ранней стадии экономического развития, наблюдалось падение всего на 7 % между 1980 и 2010 годами. Такое уменьшение происходит при комбинации нескольких факторов: падение важности энергоемких капитальных вложений, которые были характерны для ранних стадий экономического развития, когда происходило развитие базовой инфраструктуры; увеличение эффективности конверсии энергии при сгорании топлива и использовании электричества; рост доли сектора услуг (торговля, образование, финансы), где на единицу произведенного ВВП требуется куда меньше энергии, чем для добывающей и другой промышленности.
Значительные различия в энергоемкости от страны к стране (с похожими экономиками) также объясняются сочетанием использования первичной энергии (кто-то должен производить энергоемкие металлы), эффективности финальных преобразований энергии (гидроэлектричество всегда превосходит уголь), климата и размера территории (Smil 2003). Если принять США за 100, то сравнительные показатели в 2011 году были около 60 для Японии и Германии, 70-в Швеции, 150-в Канаде, 340 в Китае. Падение энергоемкости после 1950-х годов (Kaufmann 1992) в развитых странах по большей части связано с изменением типа используемых энергий и вида доминирующих товаров и услуг, а вовсе не с техническим прогрессом.
Наиболее важный урок, который мы можем извлечь, глядя на долговременные тенденции использования энергии на душу населения и на экономический рост, состоит в том, что значительный уровень последнего может быть достигнут при все более низком уровне первого. В США прирост населения влечет за собой продолжающийся рост в абсолютном потреблении топлива и электричества, но средние показатели на душу населения в области первичной энергии не повышаются (с небольшими флюктуациями) три десятилетия, с середины 1980-х годов, в то время как реальный ВВП (в ценах 2009 года) на душу населения вырос почти на 57 %, с 32 218 долларов в 1985 году до 50 456 в 2014-м (FRED 2015). Схожим образом, во Франции и в Японии (где население в настоящий момент уменьшается) первичное использование энергии на душу населения стабилизировалось в середине 1990-х, а за последующие два десятилетия средний ВВП на душу вырос соответственно на 20 и 10 %.
Но эти данные следует интерпретировать с осторожностью, поскольку периоды сравнительного расхождения ВВП и энергетических показателей совпадают со значительным выводом энергоемкой тяжелой промышленности из США, Европы и Японии в материковую Азию в целом и в Китай в особенности. Будет преждевременным делать вывод, что недавний опыт этих трех экономик может предвещать, что подобная тенденция распространится на весь мир. И большей частью по причине невероятного роста потребления энергии в Китае до 2015 года (почти в 4,5 раза с 1990-го), глобальное производство первичной энергии выросло почти на 60 % и обеспечило рост ВМП в 2,8 раз за 25 лет после 1990 года (эластичность 0,56). Более того, падение электроемкости было куда более медленным, чем падение общей энергоемкости. Между 1990 и 2015 годами глобальное падение составило всего 20 % (по сравнению с более чем 40 % для всей энергии), в США – те же 20 %, но быстро модернизирующийся Китай не видел никакого падения между 1990 и 2015 годами.
Рисунок 6.17. Падение энергоемкости ВВП было универсальной чертой экономик, входящих в стадию зрелости. Базируется на данных из Smil 2003 и U5EIA 2015d
Энергоемкость в области первичной энергии (и электричества) глобального экономического роста уменьшилась, но благодаря размеру мировой экономики и продолжающемуся росту населения в Азии и Африке в ближайшие десятилетия будет повторен, хотя и в измененном виде, опыт прошлого, по мере того как большие объемы топлива и производства энергии потребуются, чтобы обеспечить экономический рост в модернизирующихся странах. Очевидно, что и начало, и поддержание уверенного экономического роста являются предметом сложных, взаимосвязанных вложений. Требуются технологические усовершенствования и соответствующие институциональные перемены, особенно важны они в законодательной и финансовой областях. Целенаправленная политика правительства, хорошая система образования и высокий уровень конкурентоспособности также очень важны. Но если бедные сегодня страны перейдут в область начального процветания (повторяя экономическую траекторию Китая после 1990 года), тогда никакие из этих факторов не создадут различий без подъема потребления топлива и электричества: разъединений показателей экономического роста и потребления энергии на ранних стадиях современного экономического развития стало бы отрицанием законов термодинамики.
