К 2015 году благодаря быстрому экономическому росту Китая доля мирового населения, потребляющего более 2 тонн нефтяного эквивалента, поднялась до 40 % – величайший уравнивающий шаг в истории. Эти цифры выглядят ошеломляющими, но они не отражают реальных различий в среднем качестве жизни, поскольку бедные страны посвящают много меньшую долю общего потребления энергии домашним хозяйствам и транспортным потребностям, а также трансформируют энергию с меньшей эффективностью. Таким образом, реальная разница в типичном прямом использовании энергии на душу населения среди самых богатых и беднейших слоев человечества скорее в 40 раз больше, чем «всего лишь» в 20. Подобное колоссальное неравенство является одной из главных причин хронического разрыва в экономических достижениях и в общем уровне жизни. Ну а они, в свою очередь, являются базовым источником сохраняющейся глобальной политической нестабильности.
Страны, которые перешли в среднюю категорию по потреблению энергии, проходили через схожие стадии прогресса, но с сильно различающейся скоростью: что потребовало для первичной индустриализации Западной Европы двух или даже трех поколений, то в Южной Корее и в Китае случилось за одно поколение сжатого развития (преимущество тех, кто решительно стартует позже). На ранних стадиях экономического роста преимущества еще и значительно ограничены по той причине, что электричество и топливо используются большей частью для построения промышленной базы. Медленный рост их потребления в секторе домашних хозяйств, появление товаров широкого потребления и улучшение базового рациона питания стали первыми признаками улучшений, которые начались в больших городах и постепенно распространились на сельскую местность.
Среди первых статей выгоды – большее разнообразие и лучшее качество базовой кухонной утвари, тарелок и столовых приборов; лучший выбор одежды и разнообразие ее цветов; лучшая обувь; лучшая индивидуальная гигиена (возможность чаще мыться и стирать одежду); приобретение дополнительных предметов мебели; приобретение маленьких подарков для специальных целей; картины (начиная с дешевых репродукций) на стенах. В Северной Америке и Европе начала XX века постепенно растущий набор электрических бытовых приборов в домашнем хозяйстве стал следующей фазой формирования среднего класса. В настоящее время цена на новые электрические (кондиционеры, микроволновые печи, телевизоры) и электронные приборы и устройства (в первую очередь мобильные телефоны) настолько низкая, что во многих странах Азии и Африки семьи приобретают их даже раньше, чем получают в собственность другие дополнительные предметы домашнего обихода.
На следующей стадии можно видеть дальнейшее улучшение в разнообразии и качестве продуктов питания, прогресс в здравоохранении и распространение всех этих преимуществ на сельскую местность. Уровень образования городского населения растет, появляются все более многочисленные символы начального преуспевания, в их числе – собственные автомашины, новые дома и путешествия в другие страны для людей с высоким уровнем дохода. И снова, некоторые из этих преимуществ были недавно соединены или инвертированы, особенно в Азии. В конечном итоге наступает стадия массового потребления, включающая высокий уровень физического комфорта и нередко выставление богатства напоказ. Более длинный период обучения, высокая персональная мобильность, растущие затраты на развлечения и заботу о здоровье – тоже признаки таких перемен.
Корреляция этих последствий со средним потреблением энергии на душу населения совершенно очевидна, но то, что обычно сравнивают – среднее потребление на человека, рассчитанное агрегированием поставок первичной энергии страны и делением этой величины на численность населения – не является наилучшим показателем. Среднее потребление общей первичной энергии на душу населения не говорит нам ничего ни о расщеплении потребления (военные могут потреблять диспропорционально большое количество, как это было в СССР и как происходит сейчас в Северной Корее и Пакистане), ни о типичной (или средней) эффективности конверсии энергии (более высокой и, следовательно, позволяющей доставить больше энергии к месту использования на единицу валовой энергии, например, в Японии, чем в Индии). Лучшие выводы можно сделать из сравнения средних значений потребления энергии жителями, но и этот показатель не идеален: топливо и электричество, потребляемые домашними хозяйствами, принимаются в расчет, но значительные непрямые затраты энергии (для постройки домов или производства автомашин, бытовых приборов, электроники и мебели) не учитываются.
Удерживая этот факт в памяти и понимая, что национальные особенности (от климатических до экономических) мешают создавать простые классификации, взаимосвязь между использованием энергии и качеством жизни можно рассмотреть в виде трех частей. Ни одна страна, в которой годовое потребление первичной коммерческой энергии (оставляя в стороне традиционное биотопливо) в среднем составляет менее 5 ГДж/на душу населения (иным словами, около 120 кг нефтяного эквивалента), не может гарантировать даже базовые предметы первой необходимости своим жителям. В 2010 году Эфиопия была все еще намного ниже этого минимума, Бангладеш едва выше; Китай находился на этом уровне до 1950 года, а большая часть Западной Европы до 1800-го.
Как только уровень потребления коммерческой энергии достигает 1 тонны нефтяного эквивалента (42 ГДж), начинает расти промышленность, повышаются доходы, качество жизни значительно улучшается. Китай в 1980-х, Япония в 1930-х и затем в 1950-х, Западная Европа и США между 1870 и 1890 годами являются примерами этой стадии развития. Начальное благосостояние требует даже при достаточно эффективном использовании энергии по меньшей мере 2 тонн нефтяного эквивалента (84 ГДж) на душу населения в год. Франция добралась до этой отметки в 1960-х, Япония – в 1970-х, Китай достиг его к 2012 году, но значение в данном случае нельзя целиком и полностью сравнивать с показателями западных стран, поскольку слишком много энергии до сих пор идет в промышленность (почти 30 % в 2013 году), и мало предназначено для частного независимого использования (IEA 2015а).
Но и французский, и китайский примеры показывают скорость недавних изменений. Перепись во Франции 1954 года обнаружила ошеломляющие проблемы с домашними хозяйствами: менее 60 % из них имели водопровод, 25 % – туалет внутри дома, и только в 10 % была ванная и центральное отопление (Prost 1991). К середине 1970-х холодильники появились в почти 90 % домашних хозяйств, туалеты – в 75 %, в 70 % имелись ванные комнаты, и около 60 % наслаждались центральным отоплением и стиральными машинами. К 1990 году эти удобства стали практически повсеместными, а 75 % семей владели автомобилем, и это по сравнению с менее чем 30 % в 1960-м. Подобный рост благосостояния должен был отразиться в увеличении потребления энергии. Между 1950 и 1960 годами среднее потребление энергии на душу населения во Франции выросло на 25 %, но между 1960 и 1974 годами показатели увеличились до 80 %; при этом между 1950 и 1990 годами потребление топлива всех видов на душу населения более чем удвоилось; потребление бензина выросло почти в шесть раз, использование электричества – в восемь (Smil 2003).
Еще более быстрый прогресс имел место в Китае. В 1980 году, когда начались экономические реформы (через четыре года после смерти Мао Цзэдуна), потребление энергии на душу населения в среднем составляло 19 ГДж. К 2000-му оно выросло почти до 35 ГДж, в 2010 году, после учетверения за три десятилетия, оно составило, грубо, 75 Гдж, а к 2015-му – более 90 ГДж (Smil 1976; China Energy Group 2015), и это сравнимо с показателями Испании в начале 1980-х. Более того, совершенно невероятная доля этого выигрыша была использована в строительстве. Ничто не показывает этого лучше, чем следующий факт: потребление цемента составило 4,5 Гт за весь XX век, и Китай использовал большее его количество (4,9 Гт) в новых строительных проектах всего лишь за три года, с 2008-го по 2010-й (Smil 2014b). Ничего удивительного, что страна на сегодняшний день обладает самой большой в мире сетью современных высокоскоростных железных дорог и крупных автотрасс.
