Нет у всех мужчин жалости. Ни жалости, ни сочувствия, ни понимания!
— Не хочу, — оставшись одиноко сидеть в потертом офисном кресле, я щенячьими глазками посмотрела на нашего курьера. — Вадик, ну съезди вместо меня, а? Это же твоя работа!
— Э, нет, Аська, — парень в огромной белой футболке а-ля чехол для одеяла, лихо напялил на голову бежевую кепку, лежащую на краю стола, привычно развернув ее козырьком назад. — У меня и без того разъездов выше крыши. Еще надо в магаз сгонять, и в страховую. Кстати, ты в мужском шмотье не разбираешься?
— Неа, — отрицательно мотнула головой, переставая мотать сопли на кулак. Злой у нас курьер… но интриговать умеет. — А тебе зачем? И в страховую на кой? Машину треснул?
— Так новую дали, — Вадик посмотрел на меня, как на чукчу в бассейне. — Ты не в курсе, что ли? Вместо моей развалюхи новую тачку от фирмы выделили, чтобы смотрелся поприличнее. Ну, и имидж поменять заставили. Типа, чтобы соответствовал статусу компании. Теперь буду, как шеф, в костюмчиках щеголять!
Я не стала спускать на землю нашего любителя реперского стиля известием, сколько стоят шефские костюмчики. Знаю, видела, покупала! Всего-то сок на него вылила… случайно! А он меня в бутик сослал за новой рубашкой! Хорошо хоть, не за мой счет. Я бы разорилась, хоть суть наказания состояла и не в этом.
Мне хватило и ощущения, будто я со свиным рыльцем в калашный ряд залезла — по-моему, в этих пафосных магазинчиках даже дышать непозволительно дорого. А уж каким взглядом меня смерили продавцы-модельки… жуть! В общем, в тот момент я и осознала то самое пресловутое «тебя из-за стола не видно». Реально же… не видно. Вообще!
На работе, в семье, в жизни… в отношениях с противоположенным полом. Как-то, ну… не замечают меня. И неделя на побегушках у босса отчетливо это показала. Вот уж кто меня замечал, так только он! В любой дыре и в любом углу. Из-под земли эта зараза в галстуке достанет!
А второй босс вообще ноги сделал. Сразу!
Не насовсем, конечно. А на недельку на горячие лазурные острова, отчитываться перед генеральным о состоянии фирмы. Ну, там, как проходят дела и можно ли еще ее реанимировать.
Я-то думала, у нас преуспевающее риэлтерское агентство… А нет. Мне как шеф показал, какие суммы дохода оно должно приносить в идеале, так я в обморок и грохнулась! Да нам до этих показателей, как до Аляски на лангусте!
— Ну, Вадик, — снова заканючила я, предварительно, конечно, восхитившись фотографиями новой служебной машины. — Ну, съезди за меня. Ну, пожа-а-алуйста!
— Соколовская, — устало вздохнул курьер, безапелляционно вздергивая меня на ноги. — Мне шеф сказал, что голову открутит, если я тебе помогу. Так что прости, но Гордеев твой.
— Ну, Ва-а-адик… — только и успела проныть я, как меня тут же вставили вон из каморки курьера. Бесполезно!
Парень был суров и неумолим, даже не согласился до места подкинуть. И пришлось мне утирать скупую слезу, хватать злосчастный договор и топать по знакомому адресу. Знакомому не только мне — всей компании сразу!
Игнат Гордеев был нашим самы-самым вип-клиентом. И самым проблемным! Этот человек менял съемные квартиры едва ли не раз в месяц, а иногда и чаще. И каждый раз в новой квартире находились какие-то недостатки. Иногда мне казалось, будто муравьи с чердачных помещений переселяются за ним следом, мыши переезжают тайком в чемодане, склочные старушки-соседки вместе с ним толпами меняют места жительства. И даже тихие соседские младенцы начинают мучиться коликами аккурат тогда, когда бизнесмен возвращается домой после тяжелого трудового дня!
Я не знаю, правда, в чем прикол. То ли ему везет, как мне… То ли он сам со всех сторон проблемный! Но подыскивать новые варианты девчата-риэлторы уже устали. Да они выть начинают, едва завидев его номер на определителе! Да, что уж там. Нам уже владельцы новостроек в сотрудничестве начинают отказывать. Его скоро можно будет, как студента к старушкам подселять — других вариантов не останется. Так не-е-ет…. Его тонкому вкусу и высоким запросам явно будет соответствовать только президентский люкс, которого у нас в городе отродясь не было.
И к этому монстру шеф для подписания очередного договора отправил меня…
Что сказать? Неделя безоговорочного рабства подходила к концу, а все круги ада были еще до конца не пройдены!
Мой личный черт ожидал меня в огромном стеклянном чистилище в центре города, в паре кварталах от нашего офиса. Именно черт — самим Сатаной для меня мой шеф как был, так и остался. Погода на улице стояла гаденькая — тяжелые свинцовые тучи лежали где-то прямо на затылке. Спать хотелось дико.
Едва переставляя ноги, я прошуршала по центральному проспекту, дико завидуя людям, прочно застрявшим в вечерних пробках. Везунчики! Час, другой, и они уже будут дома. А у меня с начала недели и до сих пор рабочий график ненормированный.
Выходные? Не, их я тоже благополучно пропустила мимо, шлясь с шефом в субботу по офису, а в воскресенье не какой-то там выставке авангардистов. Он там обрастал полезным связями, а я тихо получала психическую травму, глазея на аляповатые кустарные шЫдевры художников. Чуть не померла от скуки, но так и не поняла: что ж такое надо скурить, чтобы это признали искусством?
В общем, немного подмерзнув, но до убежища Гордеева я все-таки добралась. Охранник на входе на меня посмотрел, как на блоху на лысине, но пропустил, помурижив невнятными вопросами всего пару минут…
Но радовалась я рано.
— Игнат Анатольевич занят, — скупым тоном отбил меня карандашик в юбке, сидящий в приемной директора на месте секретаря. — Если что-то нужно, я передам.
О. А, может, ее парик попросить, вдруг даст? Всегда хотела быть блондинко!
И нет, я не злая. Я просто уставшая, измотанная, голодная и не выспавшаяся… И у меня вообще огород не прополот!
— То есть, как занят? — удивленно посмотрела я на нее. — Мы договаривались, что я подойду к пяти, для подписания договора.
— Девушка, — даже не скрывая тяжелого вздоха, блондинка посмотрела на меня поверх стильных прямоугольных очков в тоненькой стальной оправе. — Я же сказала, он — занят. Ничем не могу вам помочь. Можете оставить свой договор, бумаги на подпись я понесу ему завтра утром.
Ога. А шеф с меня шкуру спустит уже сегодня!
— Не вариант, — задумчиво пожевала я нижнюю губу, испытывая дикое желание шмякнуть секретарше цветной картонной папкой по темечку. — А он скоро освободится?
— О, господи, — не сдержалась с-с-с…секретутка! — Если вам так хочется, сядьте и сидите. Но это не дает никакой гарантии, что Игнат Анатольевич найдет для вас время. Даже после того, как освободится.
— Да мне, собственно, терять нечего, — пробормотала себе под нос, ругая необязательных, забывчивых людей, вредных вампиров и заносчивых кофедавательниц. — А не могли бы вы…
— Отвлекать его звонками и известиями о вас я не буду, — премиленько улыбнувшись, налысо отбрила меня блондинка.
