В синяках, правда, вся, и в укусах, да и кожа только-только облазить прекратила. Ну, что поделать, такова участь всех огородников! С моим-то невезением вообще не удивительно, что я на участке своим телом все острые углы и твердые поверхности собираю с завидной регулярностью!
Кстати, об этом…
Кутаясь в большое полотенце, я направилась в дальнюю комнату, на ходу выключая свет. Что-то как-то странно. Моя невезучесть моего начальника испугалась что ли? Где шляется-то, любовь моя неземная, целый вечер прохлаждается!
И, только я успела об этом подумать, как Малыш во дворе зашелся в диком лае. Я насторожилась. Песик у меня, как я уже говорила, странный. На обычных прохожих он не лает, если только эти самые прохожие ко мне в гости не собираются. Хоть кто мимо ходит — ну, не будет он так гавкать, как будто кто-то за забор решил сунуться!
А тут как взбесился.
Задумчиво переступив с ноги на ногу, я нерешительно приблизилась к окну, решив в него выглянуть, благо освещение уже выключила. Ну, вдруг молодежь с соседней улицы опять наклюкалась и на приключения пошла? Они дебилы, они могут! А Малыш пьяных ой, как не любит! Вон, и шуршащие шаги слышно, кто-то топает вдоль дома, не слишком таясь…
Но, не успела я даже одернуть шторы, как вдруг раздался тонкий звон, в бок мне с силой врезалось что-то твердое, а на мои босые ноги посыпалось стекло из разбитого окна.
От страха, не сдержавшись, я взвизгнула!
Глава 8
БУМ! БУМ! БУМ!
— А-а-а! — тихо взвизгнув, я резко присела на корточки, прижавшись к стенке. Этот громкий, резкий стук — долбеж, я бы сказала, — в дверь, прозвучал очень уж неожиданно и был подобен грому посреди ясного неба. Особенно на фоне того, какая оглушительная тишина стояла в моем доме и дворе до этого!
— Настя, это я! Ты в порядке? Настя!
— Шеф! — всхлипнув от облегчения, я резво подскочила и, как была, босиком и в одном пушистом полотенце, понеслась в сени, отпирать тяжелую дверь со старым замком и прочным засовом. Такую при всем желании не вскроешь и не выбьешь, но мой перепуганный неожиданным звонком начальник, в данный момент, похоже, очень старался.
Да, я позвонила ему… А что оставалось делать? Ромка оказался вне зоны доступа, а маман, по обыкновению, вызов от меня не приняла! Ну и я и натыкала номер, что первый попался под бледную до синевы руку.
Благо уехать Максим успел недалеко, да и разобрать хоть что-то из моих сдавленных рыданий все-таки умудрился. И даже вернулся! За что я его обязательно отблагодарю… Но позже. Когда начну понимать хоть что-то из происходящего.
— Шеф! — с трудом справившись с непослушной толстой деревяшкой замерзшими и трясущимися от страха руками, я вылетела на крыльцо, объятое полумраком, и тут же оказалась в кольце теплых рук взволнованного босса. — Слава богу, вы здесь!
— Господи, Соколовская, что случилось? — как это ни странно, но отпихивать меня подальше, начальник не стал. Только стиснул чуть крепче, да отстранился. Но и то ненадолго, только, чтобы осмотреть с ног до головы. А потом, стоило мне только возмущенно булькнуть, тут же обнять меня снова. — Тебя ни на минуту оставить нельзя? Где твой пес, и ради всего святого, почему ты в полотенце?!
— Не знаю, — старательно пачкая соплями дорогущий галстук, проскулила я. — Он рвался, как бешеный, а потом всё, тишина. Я… я побоялась выйти. Кто-то… кто-то…
— Кто-то что?! — не выдержал мой спаситель полет моей слабо информативной мысли.
А что он хотел? Я вообще от страха с трудом изображала до сих пор. Да я вообще… Всё это время в углу просидела, не шевелясь, прижимая к груди полотенце и испуганно зыркая по сторонам, вспоминая и шепча непослушными пересохшими губами все известные молитвы. Кажется, я даже успела изобрести даже парочку новых… Вместе с десятком новейших пантеонов еще неведомых богов.
— Окно мне разбил. С улицы, — с трудом взяв себя в руки, я все-таки заставила себя отлепиться от шефа. Но рубашку, скомканную у него на груди, так из своих цепких (скорее сведенных судорогой) пальцев, так и не выпустила. Пофиг! Потом поглажу. Если, конечно, доверят, такой, как мне, да столь опасное орудие, как утюг.
А если сам отпариватель… У-у-у!!
— Та-а-ак, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, протянул мой начальственный каратель. — Интересно. Дуй в дом, а я посмотрю, что там с окном и собакой. И оденься, Соколовская, а то ты вся синяя уже!
— Хорошо, — слабо кивнула, и тут же принялась пятиться, запоздало сообразив, в каком виде предстала перед сиятельным руководством. Правда, до того ли мне было двумя минутами раньше? Там бы выжить, сохранить разум, и от страха не поседеть!
Как бы то ни было, но домой я сквозанула со скоростью мини-истрибителя, на ходу включая свет везде, где можно. Наверное, я поступила странно, но когда на пол осыпалось стекло, я сделал первое, что пришло в голову со вставшим дыбом волосами. То бишь забилась в ближайший угол, откуда просматривались и все окна, и темнеющий коридор. Как бы поступили другие люди на моем месте? Ну, не знаю… Скорее всего наоборот, включили бы свет везде, чтобы все было видно, и чтобы хулиган тире вор понял, что объект его охоты не пустует!
Но… когда дома свет, происходящее на темной улице-то не видно! А мне на уровне инстинктов хотелось видеть, приблизиться еще раз кто к окну или нет. Эти же инстинкты, круто замешенные на страхе и ужасе, щедро приправленные расшалившейся фантазией, и не дали мне одеться. Мне казалось, что начни я натягивать одежду, как в самый разгар сего деяния злоумышленник обязательно полезет через разбитое стекло!
И тут уже не знаешь, страшно или стыдно тебе будет в этот момент…
В освещенном теперь коридоре мы с шефом появились одновременно. Я, одетая в первое, что попалось под руку в ванной, а он — с надетой на физиономию хмурой мордой. И на мой вопросительный взгляд покачал головой:
— Ну, Соколовская, что я могу сказать? Продолжай кормить своего пса той херней и дальше. Силен, монстр, с цепи сорвался как с ниточки! Проклепанный ошейник просто пополам. Если твой незадачливый нападающий и успел убежать, то явно недалеко. И я заранее ему сочувствую. Под окнами я никаких следов не нашел, но уверен, где-то за поворотом кровушки на асфальт накапало.
— Совсем-совсем? — тут же пригорюнилась я, словно наяву увидев, как у меня, будто у Чебурашки, грустно повисли пушистые ушки. Где моя телефонная будочка?..
— А ты что ожидала? Что он там банковскую карточку потеряет? Или визитку оставит на всякий случай? — саркастично поинтересовался начальник, уверенно входя в зал, спокойно начиная отсчитывать окна. — Мол, захотите дать ответку, я всегда к вашим услугам за скромную плату… Так что ли?
— Нет, — виновато вздохнула, робко пиная носком кроссовка тот самый камень, оказавшийся на проверку приличным куском цемента с мелкой галькой в порах. — Но мало ли.
— Мало ли, — хмыкнул Максим, одергивая шторку, которая неплотно закрывала оконный проем, тем самым давая мне еще раз убедиться в собственной везучести. Вот же! И щель там небольшая, и точно в нее снаряд-то и пролетел, закончив свой путь о мои ребра! Гадство. — Ну, что я могу сказать? Половина стекла вдребезги. Пластиковые окна ставить будем?
